В Венесуэле скучно без оружия
Шрифт:
Ота
Поскольку купание можно было со всем основанием считать прелюдией, Роман сразу же вошел в девушку, да так резво, что она чуть не задохнулась от его напора. Но далее, уловив его ритм, Ота оплела его сильными ногами, обхватила руками и так умело принялась помогать ему, что Роман только диву давался.
Все было замечательно. И девушка, и сам процесс, и то, как он закончился. Ота, бедная, так при этом пищала, что Роман не в шутку начал опасаться, как бы братец Гото не прибежал на выручку.
Но все обошлось.
Успокоившись,
– Тебе понравилось? – спросила она.
Роман усмехнулся. Все девушки, независимо от национальности и уровня интеллекта, любят поговорить после этого. И, в первую очередь, именно об этом.
– Очень, – сказал он, с удовольствием гладя ее по попке.
– Я старалась, – наивно призналась она.
– Я заметил, – улыбнулся Роман, целуя ее в макушку.
– Хочешь сигарету? – спросила она.
– Да…
Она гибко потянулась к изголовью и взяла пачку сигарет.
– Вот.
– Спасибо, Ота.
Роман взял сигарету.
– А ты?
– Нет, – покачала она головой. – Я не курю. Брат ругатется.
Ну, конечно. За то, что курит, брат ругает. А за то, что идет с незнакомым дяденькой в дом, небось, похвалит.
– Послушай, Ота, – перешел Роман к осуществлению своего плана.
– Ага? – выдохнула она с неподражаемой интонацией.
– Ты не хочешь прокатиться по лесу? Скучно просто так сидеть целый день. Давай совершим прогулку.
Она вскочила на колени и захлопала в ладоши.
– Давай!
Ее небольшие, круглые грудки так забавно запрыгали при этом, что Роман ощутил новый прилив желания.
– Ты хочешь? – спросил он, сдерживаясь, ибо сначала нужно было покончить с формальностями.
– Да, да, очень хочу!
Она снова бросилась к Роману в объятия и принялась бурно целовать его.
– А хочешь, сестер возьмем с собой? – гнул он свою линию, пока еще владел собой.
Тут, точно услышав его слова, в дверь проскользнули Ита и Ута и, мгновенно раздевшись, со смехом полезли на постель.
Этого Роман не ожидал, хотя и не возражал против подобного вторжения.
Ота тут же рассказала сестрицам о поездке.
Они обрадовались не меньше ее и, словно продолжая игрища в воде, начали со всех сторон так жадно целовать, гладить и теребить распростертое на кровати тело Романа, что он уже и не помышлял о продолжении разговора.
Далее все шло по нарастающей. Роман уже не понимал, кто лижет ему пальцы на ногах, кто целует соски, а кто весьма умело занимается его пенисом. Ибо все три тела то и дело менялись местами, привнося все новые и новые элементы в это фантастическое игрище.
У Романа от обилия плоти, елозящей по его телу, от смеха, поцелуев и острейших ощущений голова шла кругом.
В какой-то из самых горячих моментов вся кампания со смехом покатилась на пол.
Тяжело ворочаясь
Пиджак лежал в стороне, никому до него не было дела.
Роман подумал, что не худо было бы повесить его на крючок, чтобы держать на всякий случай карман с модулятором под постоянным наблюдением. Но тут за него взялись так основательно, что он начисто забыл и про пиджак, и про наблюдение, и про то, где он находится и как вообще его зовут…
Когда веселая троица, хихикая, подхватила свою одежду и удалилась из комнаты, Роман, как ни уморен был, нашел в себе силы подняться и ощупать правый карман пиджака.
Модулятор был на месте.
Роман повесил пиджак, прилег, закурил и минут десять просто лежал неподвижно, пуская дым и стряхивая пепел в подставленную под руку пепельницу.
Постепенно, с возвращением сил, начали возвращаться и мысли.
Ну-с, отношения он укрепил достаточно, и обращаясь с просьбой о прогулке к Рамеро, может смело ссылаться на сестер. Теперь-то они уж точно не подведут.
Нет, но какие же забавницы! И кто их всему этому научил?
Улыбаясь и качая головой – ну, удивили, вот тебе и джунгли! – Роман оделся и вышел из дома.
Солнце находилось точно над головой, пронзая голову раскаленной спицей. Все, что было живого в округе, стремилось в тень, и Роман поспешил спрятаться под козырьком пальмовой крыши.
Сестры уже плескались в пруду, издали махая ему руками.
В другой раз Роман, не раздумывая, присоединился бы к ним. Но сейчас у него были дела поважнее.
Он помахал им в ответ, изобразил автомобильную баранку и зашел в дом с парадного входа.
Молчаливый толстяк и Альберто сидели в передней, чистили пистолеты. Причем у толстяка был скромный «вальтер», в то время как Альберто надраивал громадный «Кольт-Питон».
– Как отдыхается, мистер Худлум? – осклабился по-свойски Альберто.
Ясно, что о происшедшем в задней части дома уже все знали.
– Отлично! – бросил Роман, отнюдь не собираясь откровенничать с противным дохляком.
– Вам нужен синьор Рамеро?
– Да.
– Он там, – указал Альберто «кольтом» на дверь операторской.
– Угу.
Прежде, чем войти, Роман постучал.
– Входите, Майкл! – послышался голос Рамеро.
Роман вошел, улыбнулся.
– Откуда вы знаете, Мануэль, что это я?
– У нас стучатся по-другому, – улыбнулся Рамеро, окидывая Романа дружелюбным взглядом.
Как видно, ему уже донесли, что «американец» был в задних комнатах с тремя сестрами. И это явно вызвало одобрение Рамеро. Наверное, вчера Роман своим отказом несколько озадачил его. Зато сегодня все встало на свои места. Американец показал себя обычным человеком (одна драка чего стоила), а с обычным человеком всегда знаешь, как поступать.