В высших сферах
Шрифт:
Когда лакей удалился, к нему и Лексингтону, прихлебывающему разбавленное виски, подошел Аарон Голд, министр почт и единственный еврей среди членов кабинета.
– Ноги у меня так и гудят, – объявил он им. – Замолвите словечко его превосходительству, премьер-министр, попросите его, Бога ради, присесть, чтобы и мы все смогли дать отдых ногам.
– Вот уж никогда не замечал, чтобы вы торопились в кресло, Аарон, – улыбнулся ему Артур Лексингтон. – Особенно если судить по вашим выступлениям с речами.
Шутку подхватил оказавшийся неподалеку Стюарт Коустон:
– С чего бы это у вас так
– Вот так всегда, – печально констатировал министр почт. – Одни юмористы мне попадаются, когда я нуждаюсь только в сострадании.
– Чего-чего, а этого вам хватает, насколько мне известно, – поддразнил его Хауден.
"Что за идиотский контрапункт, – подумалось ему, – комический диалог в макбетовском контексте. А может быть, так и нужно?” Проблемы, которые столь внезапно встали перед ними, затрагивая само существование Канады, и без того были достаточно грозными.
Кто из присутствовавших в этой гостиной, кроме Лексингтона и его самого, мог хотя бы подозревать… Они вновь остались вдвоем.
Артур Лексингтон продолжал полушепотом:
– Я говорил с Энгри об объявлении, и он еще раз запросил государственный департамент. Там ему сказали, что президент предложил пока воздержаться от обнародования этой новости. Они, похоже, считают, что из факта такой встречи сразу после русской ноты могут сделать вполне очевидные выводы.
– Не вижу в том большого вреда, – ответил Хауден, и его ястребиное лицо обрело выражение задумчивости. – В любом случае придется сообщить, и скоро. Но если ему так хочется…
Вокруг них раздавались обрывки оживленной беседы и позвякивание бокалов.
– ..Я сбросила четырнадцать фунтов <Фунт – около 453 граммов.>, а потом открыла эту божественную пекарню, и вот они все опять на мне…
– ..Пыталась объяснить, что не заметила красного сигнала светофора, потому что спешила к мужу, он у меня, видите ли, член кабинета министров…
– ..Отдаю должное “Тайме”, даже вранье у них получается интересно…
– ..Нет, правда, эти торонтцы просто несносны, у них своего рода культурное несварение, что ли…
– ..Так вот, я ему и говорю: если нам нужны дурацкие законы по поводу алкоголя, это наше личное дело, а вот вы сами попробуйте воспользоваться телефоном в вашем Лондоне…
– ..По-моему, тибетцы просто прелесть, есть в них что-то от пещерного человека…
– ..Обратили внимание, насколько быстрее универмаги теперь присылают счета? В свое время можно было свободно рассчитывать на две недели…
– ..Нам надо было остановить Гитлера на Рейне, а Хрущева – в Будапеште…
– ..И не сомневайтесь, если бы мужчины были способны забеременеть, у нас возникло бы куда меньше.., о, спасибо, джин с тоником, пожалуйста…
– Когда мы передадим сообщение, – все еще вполголоса сказал Лексингтон, – то объявим, что целью встречи будут торговые переговоры.
– Да, – согласился Хауден. – По-моему, это наилучший вариант.
– Когда вы информируете кабинет?
– Еще не решил. Думал сначала попробовать в комитете обороны. Хотелось бы посмотреть на реакцию. – Хауден угрюмо усмехнулся. – Не все так тонко разбираются в международных отношениях, как вы, Артур.
– Да, у меня, видимо, есть кое-какие преимущества. – Лексингтон помолчал, его добродушное лицо стало задумчивым, в глазах светился вопрос. – Но даже при этом к самой идее придется привыкать долго и трудно.
– Верно, – подтвердил Джеймс Хауден. – Этого и следовало ожидать.
Они расстались, и премьер-министр вновь присоединился к группе высокопоставленных лиц. Его превосходительство как раз обращался со словами соболезнования к члену кабинета, чей отец скончался неделю назад. Через несколько шагов он уже поздравлял другого, чья дочь была удостоена отличия за академические успехи. “Хорошо это у старика получается, – подумалось Хаудену, – любезность и достоинство в точно выверенных пропорциях; ему удается не переусердствовать ни в том, ни в другом”.
Тут же Джеймс Хауден поймал себя на том, что пытается прикинуть, сколько еще продержится в Канаде культ королей, королев и королевского наместника. В конце концов страна, конечно, вырвется из объятий британской монархии – подобно тому, как она сбросила с себя бремя правления британского парламента. Сама атмосфера королевского двора – вычурный протокол, раззолоченные кареты, придворные лакеи, золотые обеденные сервизы – давно отстала от времени, особенно в Северной Америке. Уже сейчас добрая часть связанных с троном церемоний казалась довольно смешной и забавной, словно остроумная головоломка. Но настанет день, а он непременно придет, когда люди станут потешаться открыто, и вот тогда начнется подлинный распад. А возможно, разразится какой-нибудь внутридворцовый королевский скандал, и крушение произойдет стремительно как в Британии, так и в Канаде.
Эти мысли о королях, королевах и монархии напомнили ему о вопросе, который он должен сегодня обязательно поднять. Их группка приостановилась, и, уводя генерал-губернатора от остальных, Хауден спросил:
– Насколько известно, сэр, вы ведь в следующем месяце отбываете в Англию?
Официальное “сэр” было лишь данью приличиям. Между собой они уже давно были на ты.
– Восьмого числа, – уточнил генерал-губернатор. – Натали уговорила меня отправиться морем из Нью-Йорка. Каково, бывший начальник штаба ВВС – и путешествует морем?!
– Вы, конечно, будете встречаться в Лондоне с ее величеством, – продолжал премьер-министр. – Мне подумалось, что во время встречи вы могли бы поднять вопрос о ее государственном визите к нам, который мы планировали на март. Считаю, что, если вы замолвите словечко, это содействовало бы положительному решению.
Приглашение королеве было направлено несколько недель назад через верховного комиссара <Так принято называть представителей британских доминионов в Англии; фактически посол.> в Лондоне. Шаг этот был предпринят – во всяком случае, так рассчитывали Джеймс Хауден и его ближайшие соратники по партии – в качестве эффектного маневра перед выборами, намеченными на конец весны или начало лета, поскольку королевский визит обычно без осечки добавлял голосов находящейся у власти партии. Сейчас, учитывая события последних нескольких дней и новые жизненно важные проблемы, о которых стране предстоит вскоре узнать, такой визит становился вдвойне важным.