В ярости рождённая (Дорога Ярости)
Шрифт:
<Ты начинаешь понимать, малышка. Но это был только твой гнев. Ты еще не пробовала моего. Я есть ярость. Твоя, и моя собственная, и вся, которая когда-либо была или будет, – и я умею ее использовать. Мы найдем их. Это мое слово, которое никогда не нарушалось. И когда мы их найдем, у тебя будет мощь моей руки, которая не знала промаха. Если я сейчас меньше, чем была, я все же больше, чем ты можешь вообразить. Ты отомстишь.>
– Боже, – прошептала Алисия, еще раз прижимая трясущиеся ладони
Льдинка ужаса проскользнула сквозь нее – не перед Тисифоной, а перед собой. Перед бездной разрушения, которую она чувствовала в своей ярости. Или – она судорожно сглотнула – это была ярость фурии?
– Я…, – начала она и замолчала, потому что в комнату быстро вошел мужчина в белом облачении медбрата. Он замер, увидев ее сидящей. Его глаза расширились, затем упали на мониторы. Он поднял нейроввод центральной панели и прижал его к рецептору на своем виске, и Алисия криво усмехнулась, осознав, что показатели могли зашкалить в момент ее неожиданной ярости.
Медбрат опустил голову и озадаченно посмотрел на нее. В его глазах был вопрос, точнее, вопросы, которые вместе с симпатией явно держали его в напряжении, несмотря на его внешнюю профессиональную невозмутимость. Он бросил взгляд на панель внутренней связи, и Алисия подавила стон. Идиотка! Конечно, связь была включена. Что он мог подумать, прослушав хотя бы часть ее полоумной беседы с Тисифоной?
<Стереть это из его памяти?>
– А ты можешь? – автоматически отреагировала Алисия и мысленно чертыхнулась, когда медбрат невольно отодвинулся от нее на полшага.
– Что я могу, капитан ДеФриз? – спросил он.
– Э-э... Вы можете мне сказать, как долго я здесь? – лихорадочно сымпровизировала она.
– Три дня, Мэм, – сказал он.
<Ты можешь говорить со мной молча, я услышу, малышка,>– сказала Тисифона в тот же момент. Алисии захотелось рвануть себя за волосы и наорать на обоих. Озабоченная осторожность в голосе медбрата странно отозвалась в ее ушах, причудливо смешавшись с беззвучным шепотом.
– Спасибо, – сказала она вслух, а кроме того: <Ты можешь это сделать? Заставить его забыть?>
<Раньше – конечно. Сейчас...>Алисии показалось, что она ощутила что-то вроде мысленного пожимания плечами. <Могу попробовать, если ты сможешь к нему прикоснуться.>
Алисия посмотрела на осторожного медбрата и подавила неуместную усмешку.
<Ничего не выйдет. Бедняга уверен, что я свихнулась. Он называл меня по званию. Удивляюсь, что он еще здесь, и, уж конечно, он выпрыгнет из штанов, если я протяну к нему руку. Речи опасного лунатика... Кроме того, у них наверняка есть рекордер.>
<Рекордер?>
Воображаемые пальцы подхватили новое понятие.
<Да, мне еще много надо выучить из вашей «технологии». Это будет иметь значение?>
<Откуда я знаю? Это зависит от того, насколько чокнутой они меня считают. Помолчи минутку.>
Удивление собеседницы отозвалось в ней. Тисифона не привыкла выслушивать указания от смертных. Алисия подавила ухмылку и обезоруживающе улыбнулась.
– Спасибо, – повторила она вслух. – Я... сейчас ночь, но могу ли я видеть дежурного врача?
– Капитан Оканами как раз идет сюда, Мэм. Я как раз ждал его, когда... то есть... – Он запутался в словах, и Алисия снова улыбнулась. Бедный парень. Неудивительно, что он вызвал начальство. Сидел себе, слушал, как эта простофиля треплется сама с собой, а тут все показатели зашкалили.
– Ну и отлично. Тогда...
Открывшаяся дверь оборвала ее на полуслове. Флотский капитан вошел широко, четко и размеренно, хотя казалось, что ему трудно выдерживать этот шаг. В тусклом свете сверкнула его медицинская эмблема. Он замер, как бы удивленный тем, что она нормально выглядела. Странно, ей вовсе не казалось, что она выглядела нормально.
Он сделал легкое движение рукой, и медбрат испарился, стараясь не показать своего облегчения.
– Очень рад, что вам намного лучше, капитан ДеФриз, – сказал капитан Оканами, скрестив руки на груди.
Да, он действительно рад... и удивлен до чертиков. Она замаскировала свои мысли вежливой улыбкой и кивнула, пытаясь угадать, что происходит в его голове.
– Вам очень повезло, – продолжал он мягко, – но я боюсь...
– Понимаю... – перебила она его, не дав закончить фразу, – понимаю, – повторила она тише.
– Да... – Уставившись в пол, Оканами поднял левую руку и стал теребить мочку уха. – К сожалению, у меня совершенно не получается выражение соболезнования, капитан. Для врача это прискорбный недостаток. Но если я могу что-то сделать для вас, то я к вашим услугам.
– Спасибо. – Она посмотрела на свои ладони и откашлялась. – Как я понимаю, вы знаете, что я из Кадров.
– Да. Это было неожиданностью и поставило перед нами ряд проблем – с медицинской точки зрения.
– Могу себе представить. Хорошо, что вы смогли их решить.
– Без сложностей не обошлось, но мы смогли с ними справиться. – Ей показалось, что это замечание прозвучало несколько двусмысленно.
– Мы получили кое-какую информацию по вашим вживленным системам. Не думаю, что до прибытия медиков Кадров возникнут еще какие-нибудь проблемы.
– Вы ожидаете медицинскую команду Кадров? – быстро спросила она.
– Конечно. Ваш случай вне моей компетенции, капитан ДеФриз, поэтому они направляются сюда, согласно приказу адмирала. Я так понимаю, что в Александрии есть база Кадров, и они назначили спецрейс Короны.