В ярости рождённая (Дорога Ярости)
Шрифт:
– Винтовка-Два, Уизерби-Один [крупнокалиберная винтовка конструкции Роя Уизерби, выпускается с 1945г.], – услышала она доклад штаб-сержанта Анри Джилроя. – Второе отделение готово для десантирования.
– Уизерби-Один, Винтовка-Два готовность для десантирования подтверждаю, – ответил Онассис.
– Винтовка-Два, Маузер-Один, – настала очередь сержанта первого класса Селестины Хиллмэн. – Третье отделение готово для десантирования.
– Маузер-Один, Винтовка-Два готовность для десантирования подтверждаю, – подтвердил Онассис. Он сделал паузу на несколько секунд, очевидно рапортуя о готовности взвода вышестоящему командованию. И затем: – Винтовка-Один, – услышала она продолжение его доклада лейтенанту Стрэссмэнну, – Винтовка-Два. Первый взвод готов для десантирования.
– Подтверждаю готовность для десантирования, – раздался тенор Стрэссмэнна. – Всем Винтовкам [все отделения
Алисия в своей броне, заточённая в стартовой шахте, откинулась назад и, прикрыв глаза, принялась медленно и глубоко дышать. Приличное число десантников, даже те, кто участвовал во множестве выбросов, испытывали чувство беспокойства перед катапультированием – в эти самые минуты перед началом миссии, когда от человека уже ничего не зависело. Часто это сопровождалось небольшими приступами клаустрофобии, хотя естественно любого, кто страдал от острой формы этой болезни, конечно не посчитали бы пригодным для обучения профессии десантника-командос. Сейчас же она чувствовала чуть более чем лёгкое напряжение, но оно не имело никакого отношения к простой механике выброса.
«Хорошо хоть не очень сильное, во всяком случае.»
Она снова открыла глаза, изучая через забрало внутреннею поверхность стартовой трубы в шестнадцати сантиметрах от кончика её носа. Не очень занимательный вид, решила она, и вновь закрыв глаза, меланхолично погрузилась в рутину очередной последней проверки систем.
Активная броня Кадров была для неё всё ещё чем-то вроде изумительной новой игрушки. Базовая активная броня, используемая подразделениями Морской пехоты первой линии, была по меньшей мере столь же хороша как и вся военная техника, которой оснащались подобные части во всей исследованной галактике. Более совершенная броня, разработанная специально для элитных отрядов рейдеров, была гораздо лучше, в значительной степени потому, что была щедро оснащена нейрорецепторами, а рейдеры набирались исключительно из тех шестидесяти процентов человеческого рода, которые были способны к прямой синт-связи. Последнее означало, что они были способны минуя всякую предварительную обработку принимать информацию с сенсоров своей брони, диагностических систем и тактических компьютеров и посылать приказы обратно тем же самым образом, что чрезвычайно повышало боевую эффективность брони, просто увеличивая скорость её реагирования на команды. Рейдер, вероятно, был наименее приспособленным из пехотинцев в известной вселенной для проведения тайных операций, но при этом он сочетал в себе необычно мощную защиту, ситуационное понимание боевой обстановки свойственное спецназу разведподразделений Морской пехоты и при этом имел огневую мощь самого мощного танка докосмической эпохи достаточную чтобы единолично уничтожить целую роту планетарного ополчения. Стандартная активная броня Морской пехоты имела примерно ту же самую огневую мощь, но не дотягивала по гибкости и многосторонности до рейдеровского варианта.
Совсем другие задачи ставились перед активной бронёй Разведывательных подразделений. Спецназ разведки прежде всегополагался на скрытность во всех её проявлениях, нежели на огневую мощь. Рейдеры были специалистами по грамотной, с научной точки зрения, организации погромов и разрушений, столь же тайных, как взбесившаяся цепная пила; Разведывательные подразделения в свою очередь специализировались на получении информации, необходимой рейдерам для планирования своих операций, причём так, чтобы Плохие Парни ничего не подозревали до самого последнего момента.
Но активная броня Кадровпо всем параметрам превосходила активную броню рейдеров по крайней мере в такой же степени, как броня последних превосходила базовую активную броню Корпуса. В действительности же степень превосходства почти наверняка была намного большей.
Броня Кадров, выполненная с использованием уникальных материалов, которые были крайне дороги, но делали доспехи более лёгкими, быстрыми иболее прочными, чем броня рейдеров. Благодаря встроенному миниатюрному, фантастически дорогому реактору на холодном термояде она освободилась от громоздких накопителей на сверхпроводниках брони рейдера и получила при этом гораздо больший ресурс автономности. Её способность к хамелеон-камуфляжу была по крайней мере вдвое эффективнее аналогичных возможностей пассивной брониспецназа разведки и она включала в себя некоторые элементы стелс-технологий, которые сами по себе, по крайней мере, вдвое превосходили всю стоимость брони рейдера. У неё были лучшие сенсоры и намного лучшая компьютерная поддержка. И это ещё было не всё. Хотя стандартные «винтовки» Кадров использовали патрон значительно меньшего калибра чем стандартная М-97 Морской пехоты, но зато его заряд сообщал пуле гораздо большую скорость, что позволяло каждому коммандос нести намного больше боеприпасов.
И, наконец, тот факт, что каждый коммандос Кадров обязан был быть совместимым с синт-связью, а не просто принять в себя нейрорецепторы, позволил довести степень сплава человека с техникой до такого уровня, какой не снился даже рейдерам. Благодаря своей синт-связи Алисия буквально «видела» электромагнитное излучение и «чувствовала вкус» тепловых следов. Она могла видеть в полной темноте, в реальном масштабе времени отслеживать траекторию приближающейся пули, наносимую на карту радаром, и одновременно рассматривать ситуацию со многих сторон благодаря информации поступающей с дистанционно развёрнутых сенсоров, мгновенно воссоздавая у себя в мозгу окружающую обстановку, представляющую из себя нечто гораздо большее чем простая сумма всей этой информации. Коммандос не носилисвою активную броню – они делали системы брони буквально продолжением своих собственных мускулов и органов чувств, так что аппаратные средства и человек, объединившись в единое целое, становились очень шустрым, очень сильным и невероятно смертельным существом.
Это было сознательное противопоставление качества против количества. Всего лишь сорок тысяч коммандос Кадров против миллионов Имперских Морских пехотинцев. Что было, вероятно, довольно значительной головной болью для Казначейства, учитывая что стоимость каждого комплекта брони Кадров несколько превосходила стоимость полностью снаряжённого штурмового шаттла к ласса «Леопард»паспортной вместимостью в тридцати одного полностью экипированного Морского пехотинца плюсстоимость всей внешней артиллерии и энергообеспечения, которые потребуются этому самому шаттлу, чтобы обеспечить огневую поддержку Морским пехотинцам как только те будут высажены.
Очевидно, что даже Земная Империя не могла позволить себе потратить столько средств на каждого из своих морпехов, даже предполагая, что все они вообще были бы совместимы с синт-связью. Но она могла позволить себе оснастить в таком объёме Кадры. Последнее помогало объяснить то, почему боевая мощь Имперских Кадров Симуса II лежала вообще в другой плоскости по сравнению с любыми другими видами вооружённых сил.
– Подготовьтесь к выбросу, – прозвучал в височной кости Алисии, прерывая её мечтательную задумчивость, бесчувственный голос кибер-синта ИИ « Маргарет Джонсон»,– сброс через шестьдесят секунд. – Она почувствовала, что внутренне напряглась в ожидании приближающегося удара. – Пятьдесят. Сорок. Тридцать. Двадцать. Десять... девять... восемь... семь... шесть... пять... четыре... три... два... один... сброс…
… и словно вставший на дыбы жеребец с особенно мерзким нравом огрел её копытами прямо по загривку.
Именно таково было это чувство. Она проделала свои необходимые восемь квалификационных выбросов и ещё двадцать реальных (не считая более тридцати смоделированных на тренажёрах) во время подготовки в ШОКе. Описать это можно было только одним способом – взрывной хрип, так как устройство подачи внезапно подхватило аппарат сброса со спеленатым в своей броне десантником и швырнуло его вниз, точно в центр мерцающего ствола катапульты с ускорением сто шестьдесят «g». «Сбруя» приняла удар на себя и её инерционный компенсатор уменьшил реальное ускорение приблизительно до всего лишь пятнадцати «g». Которого, по продуманному мнению Алисии, было более чем достаточно для начала. Она никогда не теряла сознание – запуск в положении «вперед ногами» и механизмы выравнивание давления, встроенные в амортизирующие системы её брони помогали предотвратить отлив крови от мозга – но, как она решила на своём первом выбросе, – этот опыт позволял по-новому взглянуть на то, что чувствует ядро, когда им выстреливают из пушки.
Двумя бесконечными секундами позже, когда она покинула двухкилометровое электромагнитное поле катапульты, она уже неслась с скоростью более чем в семьсот километров в час, направляясь прямиком в атмосферу Чжэнчжоу.
Её броня не была способна защитить своё содержимое при таком быстром входе в плотные слои атмосферы, но от неё это и не требовалось – функции «парашюта» выполнял аппарат сброса. Но даже он не мог сделать снижение приятным, хотя и позволял десантнику выжить после него. Силовое поле «капсулы» десантирования сформировалось в нематериальный и все же очень стабильный пузырь. Высокая температура, свечение – в вихрях рвущих слух турбулентных завихрениях раскалённых газов на поверхности пузыря Алисия словно пуля неслась вниз, в гравитационный колодец Чжэнчжоу, и если это и не было приятно, то по меньшей мере это былоочень захватывающе – словно поездка в сердце звезды. Разновидность впечатлений недоступных ни одному гражданскому.