В землях заката
Шрифт:
– Что будете, парни? – Разумеется, по-английски.
Возникло странное чувство, вот и пригодился язык. Как герои делали заказ в одном фильме?..
– Два пива, по гамбургеру и чашке кофе, пожалуйста.
Официантка глянула на него с любопытством:
– Занятный выговор. Вы с юга, ребята? А пиво какое?
Названий здешнего пива Варламов, естественно, не знал.
– Светлое, – вывернулся он.
Официантка исчезла и вернулась на удивление скоро. На подносе имелись две запотевшие бутылки с янтарной
Едва она отошла, Сирин попробовал кофе – и с отвращением отставил.
– Такая же ячменная бурда, как у нас, – пожаловался он тихо. – Стоило лететь за шесть тысяч километров.
Зато от пива не оторвался, пока не вытянул все до капли. Грустно поглядел на пустую бутылку, и Варламов пододвинул свою.
– Пей, я все равно за рулем.
Он жевал непривычно огромный бутерброд, запивал теплым невкусным кофе, и в голове теснились мысли:
«А что дальше? Куда направимся? Что тут вообще делать будем?».
Чуждым показался этот опрятный ресторанчик, да и весь городок за его стенами. Другой дол… И в самом деле, все другое. Хорошо бы обратно в свою комнату в Кандале. Но тут Сирин тронул за плечо:
– Спроси, есть у них настоящий кофе? Я сам стесняюсь. Произношение у меня швах, да и словарный запас кот наплакал.
Варламов механически перевел вопрос появившейся официантке. Та заулыбалась:
– Да вы миллионеры, ребята. И машина у вас, – она глянула в окно, – давно такой не видала. Это будет стоить пятьсот монет.
У Сирина открылся рот. Он обвел рукой столик и на плохом английском спросил:
– А за это сколько?
Официантка поджала губы и оглянулась.
– Триста, – сказала она заметно холоднее.
Вздохнув, Сирин вытащил из кармана пачку купюр. Варламов с любопытством глянул: зеленоватые, с портретами бородатых господ – наверное, первых президентов. Сирин отсчитал требуемое количество и передал официантке. У той даже глаза расширились:
– Надо же, старые! Извините ребята, пойду, проверю.
Исчезла, а Варламов стал гадать, что она имела в виду? Но тут входная дверь отворилась, и по спине пробежал неприятный холодок. Вошел плотно сбитый мужчина с бляхой на груди, хорошо знакомой по фильмам – звезда шерифа. На поясе у мужчины и в самом деле висела кобура. Окружающее показалось нереальным, словно смотрел очередной американский боевик – с самим собой в качестве действующего лица.
– У тебя клиенты, Мэри? – спросил шериф у появившейся официантки. На Варламова с Сирином даже не поглядел.
– Какие-то приезжие, Боб. – В голосе официантки слышалось облегчение. – Представляешь, расплатились старыми. Но на гробокопателей не похожи, деньги чистые.
Шериф повернулся к двум приятелям, неторопливо подвинул стул и сел. Потом положил ладони на колени и наклонился вперед. Лицо у него было круглое, добродушное, и таким же добродушным голосом он спросил:
– Вы откуда, ребята? Покажите свои гражданские карточки.
– Наверное, с юга, – подала голос официантка. – У этого, помоложе, южный выговор. Когда я была…
– Помолчи, Мэри! – недовольно отрубил шериф. – Итак, гражданские карточки. И где взяли машину? Номерной знак штата Иллинойс, сейчас такие не действуют.
Варламов прекрасно все понял, разобрать речь в фильмах бывало труднее. Надо было отвечать, а они заранее ничего не придумали. Так что вздохнул и скучно сказал:
– Нет у нас никаких карточек. Мы из России. Прилетели на самолете в Гринфилд, взяли там брошенную машину и заехали сюда кофе попить. Извините, но виз нет. Получить их у нас негде.
Лицо шерифа почти не изменилось, только карие глаза потемнели, да верхняя губа приподнялась в нехорошей усмешке. Варламов обратился к Сирину по-русски:
– Миша, скажи что-нибудь.
– Все так, – подтвердил Сирин на ломаном английском. – Туристы мы. – И добавил, тоже по-русски: – Неужели непонятно, елки-моталки?
К шерифу вернулся добродушный вид, самообладания ему было не занимать. Он кивнул Варламову:
– А откуда язык знаешь, парень?
– Мать научила, – вздохнул Варламов. – Она у меня из Южной Каролины. Застряла в России, когда все это началось… – он неопределенно повел рукой.
– Я же говорила… – радостно встряла Мэри. Шериф оборвал ее движением руки.
– Ладно, ребята, – задумчиво произнес он. – Я вынужден вас арестовать. Незаконная иммиграция, так это вроде называлось. Но если накурились и несете всякую чушь… – тут он поднес здоровенный кулак к носу Сирина, – это для вас плохо кончится. Пошли! Идите вперед, руки за голову. Не делайте резких движений.
Он вывел их из ресторана. Рядом с «Фордом» стояла полицейская машина с мигалкой. Шериф заставил положить руки на крышу и сноровисто обыскал. Из кармана Сирина извлек пистолет и, внимательно осмотрев, отправил в собственный. Потом вытащил футляр величиной с портсигар и, не глядя, сунул туда же. Открыл заднюю дверцу:
– Залезайте. Только не вздумайте безобразничать, оглушу из парализатора. Слава Богу, законы у нас сейчас простые.
Он не надел им наручников, но задние места были отделены прозрачной перегородкой, так что сидеть оказалось тесновато. Закрыв дверцу, шериф обошел машину и сел за руль. Нажал что-то на передней панели и сказал приглушенным голосом:
– Сэм! Сгоняй-ка в Гринфилд. Там может стоять чужой самолет. Если найдешь, – шериф покосился назад, – то вызывай военных и жди. Полетят чьи-то головы. Если самолета нет, дуй назад. Успеешь до темноты.