В землях заката
Шрифт:
Он помолчал, а потом рассмеялся:
– Чей самолет? Русский, если наши новые приятели не врут. Добрались-таки до нас. Ладно, давай поскорее.
Он что-то переключил:
– Ник! Подъезжай к ресторану Поллака и забери «Форд»… Да, из старых, на бензине. А то наша шпана мигом угонит… Скорее всего из Лимба, так что сразу в могильник.
Машина тронулась и уже через несколько минут свернула к широко раскинувшемуся зданию со словом «HOSPITAL» на фронтоне. Странно, что не полицейский участок.
Остановились у бокового
– Обработайте их, ребята. И проверьте, нужен ли карантин?
Сам ушел, а Варламову и Сирину приказали раздеться догола, сложить одежду в пластиковые корзины, а потом затолкали в душевую, где четверть часа обдавали водой с запахом дезинфекции. Затем вода перестала течь, поток горячего воздуха высушил тело, дверь открылась, и им кинули новую одежду – пижамы из желтоватой ткани.
Варламов не успел натянуть штаны. Его опрокинули на холодный скользкий стол и вкатили укол в зад. Потом санитар перетянул руку и набрал кровь из вены – видимо, на анализ.
Варламов хмуро встал. Сирин был не так покладист – когда его хотели повалить на стол, оскалился и саданул американца кулаком в скулу. Здоровяк в синем халате выругался, а Сирин победно крикнул: «Врешь, нас не возьмешь!», и развернулся ко второму.
Тот флегматично снял с пояса дубинку и огрел воинственного Сирина по голове. Варламов дернулся, но тоже получил болезненный тычок в бок. Сирина забросили на стол и повозились со шприцем. Потом санитары отошли, и получивший по скуле стал опрыскивать больное место из баллончика.
Так гостеприимно встретила их Америка.
Варламов поспешил к столу, но Сирин зашевелился и сел сам. Тут же застонал и коснулся головы.
– Черт! – прошипел он. – В нашей КПЗ хоть просто морду бьют, а тут сразу дубинками.
Раздвинулась прозрачная перегородка, им знаками приказали зайти в камеру из металлических прутьев. Сначала решетчатая дверь камеры, а потом перегородка закрылись.
– Ну и ну, – фыркнул Сирин, садясь на койку. – Обращаются, как со зверьем в зоопарке. Всех так обрабатывают, или только нам такая честь? Боятся, что заразу занесем в их Америку.
– Да ладно, – угрюмо сказал Варламов, разглядывая камеру. Сквозь перегородку было видно, как санитары пьют что-то из кружек. – Это наверное карантин. Интересно, сколько нас продержат?.. А нашей КПЗ я так и не видел.
– И немногое потерял. – Сирин как будто пришел в себя и, надев пижамную куртк3у, лег на койку.
Варламов тоже прилег и чуть не рассмеялся: матрац был мягче, чем на кровати дома… А нервишки-то разгулялись.
– Интересно, что с нами сделают? – спросил он.
Сирин хмыкнул:
– Известно, что. Посадят в тюрьму, или будут возить по Америке в клетке, чтобы местные поглазели на русских.
Да уж… Но Варламова стало клонить в сон – наверное, сказывалась потеря крови и напряжение прошедших часов.
Незаметно он задремал, и опять привиделась река – но не черная, из-за которой мать помахала рукой, а сверкающая под солнцем. Он забрасывал удочку в заводь, поплавок повело, и Варламов подсек. Раздался всплеск…
И перешел в лязг открываемого замка.
Варламов с трудом разлепил глаза. Похоже, проспал довольно долго.
В проеме раздвинувшейся перегородки стоял шериф, а за ним двое в серых костюмах. Варламов вспомнил слова Сирина, и по телу пробежал озноб: неужели повезут в тюрьму?.. Ну и сволочь этот Сирин, затащил в страну, где должны ненавидеть русских!
– Выходите! – в голосе шерифа проскальзывали юмористические нотки. – Это надо же, русский военный самолет в сердце Ил-Оу! У вас случайно ядерной бомбочки на борту нет, ребята? К сожалению, самолет конфискуют. Военные в бешенстве, прислали за вами специальный вертолет из Колумбуса.
Варламову полегчало, тюрьма откладывалась. Приятно было и то, что понял речь шерифа до последнего слова. Тот стоял, подбоченясь, а двое санитаров с ухмылками наблюдали за сценой. Маски они уже сняли: видимо, анализы провели и сочли гостей не заразными.
Двое в сером ничего не сказали, только отодвинулись. Санитар принес одежду, в тех же корзинах, но мятую и с запахом дезинфекции. Пока приятели переодевались, шериф продолжал болтать:
– Думал, вы меня разыгрываете. Или накурились. У нас по границам Темных зон в рост пошло такое, что куда там прежней травке. Ник чуть не ошалел, когда увидел ваш самолет. Минут пять ощупывал, словно бабу. Теперь сидит, ждет военных из Колумбуса.
Когда закончили одеваться, шериф махнул в сторону выхода. Сели в ту же машину, но перегородку шериф опустил.
Один в сером костюме сел рядом с шерифом, а другой сзади, толкнув Варламова локтем и обдав запахом хорошего одеколона. Приезжие из Колумбуса неприязненно молчали.
– Закуривайте, – шериф протянул назад пачку сигарет.
Сирин выхватил одну. Варламов отказался.
Они поехали, быстро проскочив несколько улиц. На приборной панели замигал зеленый огонек, и приятный женский голос сказал:
– Боб, явись ко мне. Вместе с задержанными.
– Есть, мэм. – Шериф повернул голову к человеку в сером костюме и ухмыльнулся. – Слышали? Вертолету придется подождать.
– У нас приказ губернатора, – раздраженно отозвался тот.
– А у меня моего начальства, – пожал плечами шериф. – Начихать мне на губернатора, я не от него жалованье получаю.
Он свернул, и вскоре машина остановилась перед белым зданием с колоннами. Над колоннами свисал американский флаг со звездами и полосами, а по фронтону шла надпись золотыми буквами: CITY HALL.