Вадбольский
Шрифт:
— Хорошо, — пропыхтел я. — Если ещё кто-то хоть выглянет из болота, надо бежать…
Все же твари оказались слишком простыми, движения одни и те же, я приловчился и срубил из последних сил сперва одну, тут же всадил меч в бок второй твари, рванул, стараясь распороть пошире, но меч звонко и красиво хрустнул, оставив в руках изящно загнутую с хвастливым эфесом рукоять.
Бежать, мелькнула паническая мысль. Человек без меча, что голый, но вокруг уже нет живых, те пока далеко, кто-то в болоте, кто-то в лесу.
Я выдернул из ножен
Усталость начала отступать, когда я подержал в ладони тёмную жемчужину, и совсем исчезла, когда я точно так же растворил вторую. Тело заполнила энергия, но чутье подсказывает, что помимо вот этой бодрости в мое тело вливается что-то ещё, и я не знаю, хорошо это или очень плохо.
Собрал четырнадцать жемчужин и восемь кристаллов, отрезал тесаком хвосты ракоскорпионов, уже читал, что пользуются большим спросом у лекарей и артефакторов, собрался возвращаться…
…но взгляд упал на стену деревьев. Нет идти туда с тесаком в руке глупо, но что там за пятно, даже отсюда видно клочья одежды. Хуже того, клочья одежды курсанта моей Академии!
— Слетай, — велел я дрону, — дай картинку.
Летучая мышь взмахнула крыльями, привычно ушла в стелс режим, это на случай, если какая тварь захочет подпрыгнуть и ухватить её в полете.
Я смотрел, как увеличивается цветное пятно, распадается на отдельные лохмотья. А ещё там кости четырех крупных зверей и почти целый скелет человека, недостает только правой руки и ребер тоже с правой стороны грудной клетки.
Вот ещё наполовину втоптанная в песок разорванная сумка, перевязь от меча и… сам меч, почти засыпанный песком.
Я всмотрелся в картинку. Эфес стильный, никаких наворотов, черенок рифленый, в навершие вделан блестящий камень, рикассо утяжеленная для баланса, гарда с малость загнутыми к лезвию концами, понятно, чтобы поймать лезвие меча противника, только звери мечами не машут…
Была — ни была, я сорвался с места, быстро одолел эту сотню шагов, нагнулся и ухватился за рукоять. Никакого электрического удара, у такого шикарного меча защиты либо не было, либо с гибелью хозяина исчезла.
Медленно вытащил из песка, лезвие блестит, как новенькое, ни единой зазубрины, то ли сталь высшего качества, то ли хозяин не успел… хотя нет, успел, вон три толстых черепа монстров, на одном даже след рубленой раны.
— Не повезло тебе, хлопец, — сказал я с сочувствием. — Думаю, ты не будешь против, если возьму и отомщу за тебя.
Ножны отыскал шагов за десять, какая-то тварь утащила, то ли приняв за добычу, то ли играла, видно как прикусила у самого устья.
Я попробовал вложить меч, вошёл достаточно легко, так что ножны не так просто сплющить даже такими зубищами.
— Всё, — велел я дрону, — отступаем, но осторожно отступаем! Не хочу снова в драку, в мешке уже места нет.
Часть
Глава 13
Уже осень, рассвет наступает поздно, но я вышел из Щели, когда в привычном сером петербургском небе смутно белеет пятно утреннего солнца.
Оружейная лавка ещё закрыта, пришлось подождать четверть часа, пока пешком притопал хозяин, явно живет неподалеку.
— С добычей? — спросил он. — Всю ночь там провел?
— Я бедный, — сообщил я. — Днём учусь мудрости, ночью убиваю, жить на что-то надо.
Он хмыкнул снял замок и отворил дверь. Когда увидел, сколько я набил, глазки загорелись в предвкушении прибыли. На этот раз я получил восемьсот семьдесят рублей, покупать что-либо пока отказался, найденный мной меч лучше всего, что у него есть.
Он проводил меня до двери, очень довольный, ещё раз напомнил, что всегда ждет меня с добычей, и неважно как и где я её добыл, из Щелей Дьявола всё в цене.
На первую лекцию я успел, до большой перемены сидел с урчащим от голода животом, уже и забыл, когда его кормил, а потом в столовой удивил Толбухина и Равенсвуда непомерным аппетитом.
Когда вышел и лениво тащился к своему учебному корпусу, был умело, как толстый неповоротливый транспортник, перехвачен стремительным истребителем в облике Иоланты.
— Вадбольский, — сказала она строго, — я знаю, вы дерзко нахамили Глориане, теперь она заново пересобирает группу.
Я было смолчал, на этот раз она не манила меня со своей половины веером, понимает, что нарочито не замечу, а сама явилась на нашу мужскую половину. Это что же, гналась двое суток, чтобы сказать, я им совершено безразличен?
Она всё ещё ждала моей реакции, требовательно глядя большими ясными глазами, я замедленно сдвинул плечами.
— Я не хамил… Да ладно, вас не переубедишь. Пусть считает, как хочет. Любую попытку объяснить, что дважды два равняется четырём, посчитает как попытку оправдаться или вымолить прощение. Иоланта, я уже трижды без вас сходил в Щель и вынес немало интересных штукенций.
Она спросила живо:
— Что вынесли?
Я отмахнулся.
— Всё мое, не ваше. Как видите, я не нуждаюсь в вашей группе. И сближаться с вами не рвусь, вы же понимаете только подчинение!.. Так что желаю удачи вашему суфражизму местного разлива. Это честно, в самом деле желаю. Дело ваше правое, хоть и левое.
Я поклонился, повернулся к своему корпусу, но сделал только пару шагов, как она сказала в спину совсем другим голосом:
— Стойте, Вадбольский.
Я сделал ещё шаг и остановился. Самому не хочется уходить и окончательно рвать, сейчас идет продолжение торга. Я повернулся, Иоланта смотрит несколько опечалено, а когда я кивнул с вопросом в глазах, сказала негромко:
— Мы с Аней и Сюзанной уговорили Глориану. Вы прекрасно показали себя в нашей группе, а другого подбирать долго, да и нет гарантии, что окажется лучше.