Вадим и Диана
Шрифт:
А дальше смотрю уже не я. Это Ангел Сна воспользовался моими глазами. Он зрит сверху. Он наблюдает за игрой художницы и моего двойника. Видит двойника, неожиданно споткнувшегося на очередном повороте, и девушку, забежавшую внутрь вагона. Мой двойник рывком открывает дверь и делает шаг…
Наутро мне стало гораздо лучше, температура спала. Некоторое время я думал об этом сновидении, пытаясь прочитать его скрытый намёк. Но вскоре оставил эти попытки и передал полномочия будущему.
В конце мая я выздоровел окончательно. Позвонил директору и Лизе. Директор выдал облегчительное: наконец-то … Лиза салютовала в трубку оглушительным «вау!» и добавила: это просто необходимо отметить. Офис встретил меня стрекотанием
– Здравствуй, Вадим. Ну как? Поднажмёшь? Поднажмёшь. Совесть у тебя есть.
– Ну, если дело только в совести …
– Вот-вот … Зайди ко мне минуточек через двадцать. Подискутируем.
– Непременно.
Когда директор вышел, его любовница Света Быстрова подскочила ко мне и промурлыкала над самым ухом:
– У него уже целую неделю стабильно хорошее настроение. Пользуйся.
Я ответил ей чем-то похожим на улыбку. В одиннадцать прибежала Лиза (была у зубного). Она мазнула по мне своими беличьими глазками, чмокнула в уголок рта, обдав свежестью цитруса, и сказала тоном личного имиджмейкера:
– Тебе нужно срочно постричься и пополнеть. Я запишу тебя к своему парикмахеру. Мальчиков он стрижёт обалденно …
И потекли дни – полусонные, обманчивые. Дни, в которых меня, скрепя сердце, пригласили поучаствовать, покуда не нашлись другие – родственные моей сути дни. Временами, отрываясь от компьютера и телефона, я подходил к большому (ростом во всю стену) пластиковому окну и наблюдал летнюю суету города.
Стояла вполне июльская жара, хотя на календаре было что-то около 10-го июня. Воздух слипся в одну большую полупрозрачную массу углекислоты и пыли. Живое мучилось телом и задыхалось. Презрев свой обычный индивидуализм, горожане густо облепили скамейки небольшого сквера. Жара чудным образом уравняла в правах на тень студента и пенсионера; усадила – коленочко к коленцу – хиппующего грязнулю и, застёгнутого на все пуговицы, лощёного клерка; свела под растительной кровлей старого каштана голоногую куртизанку и папашу троих детей с жёсткими дерново-подзолистого цвета усами a la Максим Горький.
Большинство молодёжи щеголяло в тёмных очках разного фасона. Другое большинство избрало диктат наушников, а третье (оно же подавляющее большинство) совмещало обе модные тенденции. Взгляд, повинуясь настроению мыслей, выхватил из полуденной чехарды «всю из себя герлицу» (фразочка, подслушанная мною в одной кофейне). Цельный с первого взгляда её образ: сумочка, папка под мышкой, сотовый телефон в режиме активной коммуникации, золотистые туфли с острыми шпильками, бутылочка «Sprite» в загорелой длани – запросто мог развалиться, погаснуть. Стоило лишь убрать какие-нибудь два предмета – телефон и папку, например. А если отважиться пойти дальше, т.е. распаковать коробочку до самого подарка, то и вовсе могло получиться нечто глупое, пустое …
– Пить чай, пить чай, чай с тортиком, пить чай, – застрекотала над ухом Лиза, погубив финал очередного интересного наблюдения.
– Отчего же не кофе, Лиза? – спросил я у моей беспокойной блондинки, продолжая шарить взглядом по урбанистическому пейзажу.
– Не могу сегодня пить кофе. Надоело. Да и коньяк кончился … Слышишь, Вадим?
– Угу.
– Значит в кафе?
– Легко! – бодро ответил я, обернувшись и хлопнув в ладоши.
Лиза ответила мне своей беличьей (не могу объяснить почему) улыбкой. Сегодня она походила на саму прелесть. И лёгкие туфельки с ремешками, и женственная правильность ног, едва прикрытых
Лиза ухватилась за мой указательный палец и повлекла вниз – на третий этаж торгового центра «Paris». Я следовал за ней с притворной ленцой и улыбался, наблюдая особо крутые маневры её бёдер, знающих о своей молодости и красоте.
– Ужас как хочу в Италию, Вадим. Конечно, Египет, Тай … Но Италия … Там не так. Там культура и всё такое … Там Феллини родился. Прикинь? А ты любишь?
– Что?
– Феллини.
– Периодами.
– Ну вот опять ты так отвечаешь – кратко и непонятно. Ты специально, да?
– Да, ибо хочу ещё и ещё раз слышать твой обворожительно обиженный лепет.
– Маленький врун, – с деланной досадой вывели её аккуратные губки.
– А ты … модница.
– Я?! … Ну, да …
И тут мы вместе беспричинно засмеялись. И просмеялись до самого кафе, собрав несколько проходящих взглядов разной выразительности и оценки. Кафе оказалось практически пустым. Мы быстренько заняли столик и подозвали официанта.
– Чёрный турецкий с двумя капельками коньяка, пожалуйста, – продиктовала Лиза с нотками опытной небрежности.
– Кофе реабилитирован?
– Ты вернул мне здоровое отношение к вещам … Кстати, как продвигается твой проект?
– Бывало и лучше.
– Тебя что-то напрягает?
– Нет, просто … А, так, ерундистика.
– Может расскажешь, может посоветую чего, – начала Лиза, но осеклась, увидев усталое равнодушие моих глаз, и только добавила, – не забывай меня, ладно?
– Об чём вы говорите, Лизавета Анатольна!
– Опять дурачишься.
– Стараюсь быть оригинальным.
Кофе пили без реплик. Лиза каждые пятнадцать секунд ныряла в сотовый. Выражение её лица невольно передавало мне смысл приходивших сообщений. Она во всём была такой: слегка наивной, местами шумной, постоянно увлекающейся и, вместе с тем, довольно отзывчивой натурой. Многие мужчины увидели бы в ней свой идеал. Иные, более въедливые искатели, начав классифицировать сильные и слабые стороны этой девушки неминуемо разочаровались бы. Но не от посредственности Лизы, а скорее от незнания главного о ней. Тайна Лизы состояла в том, что постигать её – Лизу – нужно было сердечным чутьём, вбирать полностью и без оговорок; любить за игристую особость каждого её движения, сделанного не для конкретного избранника, но как будто подаренного сразу всему миру.
– Ой, блин, чуть не забыла! Вадим, через два дня я праздную день рождения. Готовь подарок и готовься сам.
– Будет что-то грандиозное?
– Нууу… для начала срыв в работе всего офиса во второй половине дня. А потом … Знай, что ты в моём плане.
– Что мне предстоит?
– Мы пойдём с тобой в сказочно дорогой ресторан, а после ритуальной части будем гулять по городу и нагло распивать шампань на набережной под самым носом у полисменов. Прикольно будет, правда?
– Потрясающе. Лиза, но почему со мной, почему не с Сергеем?
– Он будет работать. Как всегда будет пахать до потери всяких мужских сил. Поздравит эсэмэской, поздно явится, буркнет чего-нибудь соответствующее моменту … Да, так и будет, – Лиза сделала короткую паузу, смешно надув беличьи щёки, – ещё подарит вещичку или духи, которые обязательно окажутся не в моём вкусе. Сделав всё это, он сразу забудет о моём существовании. Прикинь? Достанет из холодильника пиво, зашуршит ужином из «Макдональдса» … И так, блин, уже два с половиной года. Скукотища, Вадим. Просто хавайся…