Ваенга эир
Шрифт:
Прокрутившись полдня, он смог присесть единственный раз - у стойки шасси "Киттихока". Кухаренко, пилот этого истребителя, ходил смурной, и комполка безошибочно догадался о причине хандры.
– Так что Мира? Успокоилась?
Алексей привычно достал курево.
– Плохо. Сама не своя. Никого к себе не подпускает, только псину его тискает.
В ожидании
– Так что духи и помада...
Лётчик сердито шлёпнул ладонью по обтекателю.
– Чушь это всё. И я ерунду порол. Выходит - правда она его любила.
Сафонов больше думал о своём.
– Вот бабья доля, если твой мужик - истребитель. Меня жена на аэродром провожает и всё смотрит от двери, будто видит в последний раз. Потом ахает - прилетел-таки.
Он вытащил семейное фото с улыбающимися лицами Жени и Игоря.
– ...У неё ребёнок будет.
Командир догадался, что упустил нечто важное из монолога Кухаренко.
– У кого? Чей ребёнок?
– У Миры. От Смита.
– Вот те раз... Ничего. В войну часто бабы с детьми остаются без мужиков.
– Она не останется. Я предложил байстрюка признать. Как родится.
– Согласилась?
Кухаренко чертыхнулся.
– Нет пока.
– Не мудрено, если её ребёнка заранее байстрюком зовёшь.
– Ну да... С бабами трудно. С "Мессерами" и то проще...
Свою проблему Сафонов решил просто - в апреле отправил Евгеню с сыном к матери, после окончательно переселился в казарму, чтоб не видеть пустой квартиры.
Теперь летали часто. Тяжёлые американские истребители позволяли уходить далеко в море на прикрытие союзных конвоев.
30 мая 1942 года Кухаренко, следуя ведомым, увидел дым из-под капота машины Сафонова.
– Девятый! У тебя мотор дымит! Возвращаемся?
– Отставить. "Юнкерсы" над конвоем. Атакуем!
Очередь хвостового стрелка пронзила и без того "больной" мотор. Пули прошили алюминий блока цилиндров, разорвали проводку, топливные магистрали... Самолёт отвесно устремился к воде.
– Борис! Прыгай! Пры-ы-гай!!
Отчаянный вопль Кухаренко в эфире услышали на советском эсминце, что шёл в составе конвоя. Капитан запросил у командующего эскортом дозволения идти на поиски Сафонова. Англичанин отказал.
Всех этих деталей Евгения, конечно, не знала. Ей сообщили только главное.
Был яркий июньский день. В небе над Тулой безмятёжно светило солнце. Игорёк носился вокруг обеденного стола.
– Мама! А когда папка прилетит... А почему ты плачешь?
Ей не хватило сил на ложь. Упав на колени, женщина прижала сына к себе.
– Не прилетит твой папка... Фашисты его убили.
Игорь всхлипнул, но каким-то чудом сдержал слёзы.
– Вырасту - сам убью их всех.
Маленькая ручка сжала деревянный краснозвёздный самолётик, выструганный отцом в далёкой Ваенге.
От автора
Повесть основана на реальных событиях, пусть и без документальной точности.
За два месяца боевых действий над Кольским полуостровом британские истребители заявили о тринадцати воздушных победах. Впоследствии подтвердилось двенадцать. Это - уникальное для того времени достижение результативности и, конечно, честности в отчётах.
Из побед Бориса Сафонова (лично и в группе) данными противника подтверждается не менее семнадцати. Из числа "Юнкерсов", атаковавших союзный конвой у входа в Кольский залив 30 мая, два не вернулись на базу, один из них или даже оба уничтожил Сафонов в последнем бою - на истребителе с неисправным двигателем.
Рамсботтом-Ишервуд, "Вэг" Хоу и ещё два британских лётчика были награждены Орденом Ленина, Сафонов и Кухаренко - крестом "За выдающиеся лётные заслуги" Британской Империи.
В память о выдающемся лётчике посёлок и военный аэродром Ваенга переименован в Сафоново, в наше время это часть города Североморска Российской Федерации.