Вагина. Новая история женской сексуальности
Шрифт:
Я спросила, сталкивался ли он в своей практике с тем, что травма вагины была связана с риском развития депрессии у женщины.
Он сказал, что да, сталкивался, так как, по его мнению, депрессия — это подавленный гнев, а у сексуально пострадавших женщин реакция «бей или беги» притупилась, что могло привести к подавлению чувства гнева. Оказалось, что 10 % его клиенток принимали лекарства от депрессии. (Для сравнения: по данным центров по контролю и профилактике заболеваний, полученным в 2005–2006 гг., число людей, испытывающих депрессию и не находящихся на лечении в специальных медучреждениях, составляет 5,4 %.)
«А что с ними происходит в сексуальном плане, когда они излечиваются? —
Я поблагодарила Лусаду за то, что он уделил мне время. Мы так много говорили с ним о человеческом горе и боли, но, несмотря на это, мир казался пронизанным надеждой и лучами света.
«Тантра, — сказал он в завершение интервью, снова возвращая мое внимание к тому, что является для него в его работе главным, — это духовная практика: человек может стать просветленным, просто глядя на йони. Есть тантрические ритуалы, в которых человек смотрит на йони, но не прикасается к ней. Я совершал этот ритуал много раз. И действительно испытал на себе опыт явления божественного из вагины — мне явился образ Девы Марии». Он пояснил, что не был воспитан в католической вере и вообще не был особенно религиозным, но явленный образ продемонстрировал ему «архетипическую силу матери». «В тантре йони является не только священным местом, но и вместилищем божественного» [17].
Образ, который он описал, действительно является архетипическим. У меня сохранилось поразительное воспоминание: за день до этого доктор Джеймс Уиллоуби, научный сотрудник Оксфордского университета, работающий в архиве древних сокровищ библиотеки Нового колледжа, любезно показал мне удивительную книгу — англо-нормандскую версию Откровения святого Иоанна, которая принадлежала британской аристократке Джоан де Боан [18]. Книга датируется XIV в. и оценивается в миллион фунтов стерлингов. Она была настолько прекрасна, что у меня на глазах едва не выступили слезы. Я разглядывала пергаментные страницы и в нескольких местах обнаружила, что Агнец Божий обрамлен тем, что Уиллоуби назвал «мандорл а». Мария также была изображена возведенной на престол и окруженной таким же нимбом. Ее щеки покрывал жизнерадостный румянец, ее кожа была бела, а прекрасные руки как бы раскрывали объятия. Мандорла заключала ее в овал, заостренный наверху и внизу и окрашенный в нежные радужные цвета.
Тогда я даже прикусила губу, чтобы не начать дальнейшие расспросы о мандорле, так как ее архетипическая, миндалевидная женская форма не оставляла сомнений в ее происхождении. Это и есть материнская сила, подумала я, из которой происходят все цвета.
Я встречала эту форму и в других произведениях искусства, в том числе вокруг буддийских святых. Известный образ мексиканской мадонны, Девы Марии Гваделупской, которая, как утверждается, в XVI в. явилась крестьянину-ацтеку Хуану Диего, также изображает Богородицу в похожем сияющем нимбе в форме мандорлы.
Когда я занялась изучением происхождения миндалевидной мандорлы, обнаружилось, что это действительно был вагинальный символ, появившийся еще до христианства у пифагорейцев, но использовавшийся первыми христианами. Они изображали Иисуса Христа в образе младенца в мандорле, которая символизировала чрево Девы Марии. Также она символизировала сближение небесного и земного через Иисуса — получеловека-полубога. Она — своего рода дверь, или портал, между мирами. В Средние века мандорла была частью сакральной геометрии христианства. Другие культуры также использовали этот образ. В частности, в индуистской культуре йони символизирует то же, что и мандорла: «Йони — это врата, или место пересечения двух сфер» [19].
Вы все еще можете увидеть этот символ, который теперь располагается горизонтально, в форме рыбы, на автомобильных наклейках у христиан, которые хотят продемонстрировать свою религиозную принадлежность. Без сомнения, лишь немногие понимают, что первоначально это было изображение архетипического чрева и божественного женского начала.
Пока я разговаривала с Лусадой, день начал клониться к закату. К тому моменту, когда я выключила скайп, полоска света оставалась лишь над самым горизонтом, а сверху над ней и над темным силуэтом средневековой часовни сгрудились белые облака. Они были похожи на дворцы, как те могучие белые облака, которые я видела изображенными тонкими кисточками на листах пергамента, где Агнец Божий и Дева Мария спускались с небес в обрамлении двух идеальных радужных полусфер.
7. Священное начало вагины
На вершине мира давай жизнь отцу; мое чрево посреди вод, в океане. Отсюда я простираюсь через все миры и достигаю небес во всем величии… утроба Деви (йони), иногда переводимая как «истою или «дом», — ее творческий потенциал… Из нее исходит вся Вселенная.
Потребуется написать не один том, чтобы всесторонне рассмотреть историю вагины только на Западе. Поэтому перед вами — лишь краткий обзор, в котором освещены только самые значимые изменения в культурном значении вагины и представлениях о ней.
Вначале вагина была священной. Ее символические изображения украшали стены пещер первобытных людей. Она присутствует среди самых ранних артефактов человеческой истории. Так, статуи богини Венеры в Центральной Европе, которые, вероятно, были призваны символизировать плодовитость, часто имели гипертрофированные наружные половые органы. Мы не можем знать наверняка, какой именно смысл вкладывался в эти священные вагины, но историки феминизма, например Риан Айслер в своей книге «Чаша и клинок» (The Chalict and the Blade) [6] и другие, утверждают, что они символизировали матриархальный уклад [1]. Бесспорно одно: когда человек впервые начал создавать произведения искусства, женская сексуальность и плодовитость считались священными.
6
Айслер Р. Чаша и клинок. — М.: Древо жизни, 1993.
В период с XXV до XV в. до н. э. «фигурки Венеры» — символы плодовитости с ярко выраженными женскими половыми органами — из камня или слоновой кости были широко распространены в Европе. Очень похожие фигурки, слепленные из глины, археологи нашли и в Египте. Сэр Артур Эванс, открывший на рубеже XIX–XX вв. Минойскую цивилизацию, отмечал, что множество таких фигурок — символов плодовитости встречаются в разных частях света, и предполагал, что «одна и та же Великая мать, культ которой под разными именами и названиями распространился по всей Малой Азии», была почитаема «по всему миру» [2]. А некоторые историки, например Розалинда Майлз в «Женской истории мира» (The Women’s History of the World), считают, что «вначале, когда человечество только возникло из мрака предыстории, Бог был женщиной» [3].