Вахта 'Арамиса', или Небесная любовь Памелы Пинкстоун
Шрифт:
– А Мурзукский рудник, вероятно, придется прикрыть, - сказала Симона, возвращая разговор к прерванной теме.
– Это возле Сахарского хребта, ваш кормонилит как раз там и добывают. Так вот, за прошлую неделю туда пожаловало уже два венерианина. Какое уж тут невступление в контакт! Хорошо, что ваши ребята вовремя спохватились, выволокли их из зоны действия машин.
– А вы не знаете подробностей?
– почтительно спросил Санти.
– Ну?
– Симона приготовилась слушать, хотя с недавнего времени у нее появилось подозрение, что этот мальчик врет, как в
– Так вот: ребята с Мурзукского недавно подстрелили пару зверюшек, не помню, как они называются, но что-то вроде наших кенгуру. Хотели привезти домой - знаете, сколько за такие штуки в наших музеях платят? А биолог Пино его знает, здоровенный такой верзила, - попросил одну взаймы. Все долго гадали, зачем ему эта шкура на Венере, - ну, на Земле - это было бы еще понятно. Перед девочкой похвастать, или еще что-нибудь подобное. А в первых числах августа вдруг сигнал тревоги - кто-то залез в зону действия машин. Все бросились к экранам, а там огромная фигура, шкура кенгуру, а походка как у биолога, выносит на руках маленького венерианина. Вынес из зоны, на ноги поставил, да еще подшлепнул - не шатайся, где не положено.
– Вполне правдоподобно, - сказала Симона.
Оно действительно было вполне правдоподобно, это маленькое происшествие с любознательным венерианином. Но вот фигура благородного янки, выносящего на своих руках из опасной зоны маленького аборигена...
А если врет, то зачем?
Симона глянула на Аду - ага, и та не верила.
– До чего же все это надоело- замаскированные станции, телепередатчики чуть ли не в дуплах деревьев, вся эта мышиная возня вокруг невступления в контакт... А я бы сейчас собрала всех их детенышей и-к ним, воспитателем в детский сад.
– И воспитала бы из них головорезов, - засмеялась Ада.
– А вы считаете себя вправе учить их жить так, как живете вы сами? спросил 0'Брайн.
– Упаси боже, - замахала руками Симона, - совсем наоборот! Я учила бы их жить, исходя из собственных ошибок.
– Собственных - это в частности, - заметил Санти, - но нужно учитывать и более существенные заблуждения, свойственные не отдельному человеку, а...
– Начинается, - сказала Симона.
– Вижу, что в ближайшие десять лет мне не быть воспитательницей в детском, саду.
– Почему же, - упрямо возразил Санти.
– Нужно только договориться. Договаривались же наши страны буквально по всем вопросам. Нет никакого сомнения, что тот строй, который возникнет на Венере после появления там общества - согласитесь, что его там пока вообще нет, есть только стаи (все женщины дружно поморщились), - так вот, этот строй - я не возражаю даже против того, чтобы он назывался коммунистическим, - этот строй будет отличаться и от того, что имеет место в вашей стране, и от того, к чему в конце концов придем мы.
– Естественно, - сказала Симона, - потому что в конце концов и мы и вы - все придем к одному и тому же.
– Сомневаюсь, - мягко проговорил Санти.
– Уже тот кибернетический социализм, который мы построили в нашей стране, принципиально отличается
– Симона начала медленно бледнеть.
– Не умаляя значения вашего великого примера, - Санти весьма небрежно сделал ручкой, - мы все-таки возьмем на себя смелость развиваться самостоятельно, и пока мы, так же как и вы, являемся космической державой, мы будем... э-э-э... протестовать против насильственного насаждения среди венерианцев исключительно ваших взглядов. Пусть они себе строят коммунизм, но пусть они имеют свободу выбора, с кого брать пример - с вас или с нас.
– - Та-ак, - протянула Симона.
– Мало нам, значит, было социализма по-американски, теперь нам обещают и коммунизм под тем же соусом. А не слишком ли легко вы бросаетесь словами, мой мальчик? Ведь это, черт побери, не шашлыки - по-вашему, по-нашему! Мы свой социализм - мы его горбом, кровью и потом выстроили. И коммунизм - это великая работа. Никто ее не считает, просто каждый по совести делает немножко больше, чем может. Так что вообще-то коммунизм - это Совесть. С большой буквы. А для вас, я вижу, уже все равно, - в один прекрасный день, когда совсем не за что держаться стало, выкинули последнюю соломинку: граждане свободной Америки, у нас, видите ли, уже сам собой сложился социализм. Кибернетический притом, что является высшей его ступенью. Так что, пожалуйста, без революций. Не так ли, а?
Санти поднял на нее ясные глаза, - ну и расправляются же здесь с гостями, и, судя по всему, это тут обычное явление, - и заговорил негромко и сосредоточенно, как пай-мальчик, отвечающий урок:
– Ни тот мирный переход от капитализма к социализму, который имел место в нашей стране, ни то расширенное понятие о социализме, к которому пришли американские теоретики, не только не противоречат марксистской диалектике...
– А ваши безработные? Они что - тоже не противоречат?
– перебила его Ада.
– У нас нет безработных.
– М-да?
– Мисс, ради бога, поддержите меня, - Санти обернулся к Паоле, через упруго подавшийся синтериклон коснулся ее близкого плеча.- Скажите вашим коллегам, что любой американец, не нашедший работы по специальности, получает в неделю один час общественных работ, причем оплата этого труда настолько высока, что она позволяет ему не только прокормиться .самому, но и содержать семью.
– То есть не помереть с голоду, -задумчиво сказала Ираида Васильевна.
– То-то и оно, что рождаемость у вас...
– Рождаемость - вопрос другой, - быстро перебил ее Санти.
– Не будем уклоняться. Что же касается работы по специальности, то мы не можем предоставить ее каждому, потому что это значило бы...
Он остановился и глянул на Паолу, давая ей закончить свою мысль.
– ...это значило бы подорвать конкуренцию. А конкуренция - залог прогресса, -старательно, как на уроке, проговорила Паола.
Ада презрительно пожала плечами, чего, в общем-то, никогда себе не позволяла:
– Ну, а эксплуатация трудящихся? И это при социализме?.