Вакцина памяти
Шрифт:
– А, Валера, – Белкин весело поприветствовал друга, – через час собираемся для небольшого ликбеза, нас с самого верха просили выслушать твою лекцию по норманнской и антинорманнской теориям. Сам Дубов зачем-то в эти дебри полез.
Час прошел быстро; в совещательной комнате собрались молодые и не очень специалисты.
Панько сосредоточенно нахмурил брови. Несколько оперативников ГУИИ выжидательно смотрели на новенького, с их точки зрения, еще гражданского сотрудника.
– Ну-с, – протянул Белкин.
Валерий Львович Панько слегка хрюкнул, вернее, прокашлялся.
– Итак, ближе к середине восемнадцатого века, в эпоху так называемых дворцовых переворотов, немецкий ученый Байер, будучи тружеником петербургской Академии наук, высказал простенькую мысль: русские были неспособны или не совсем способны организовать собственное государство. А посему пригласили варягов, читай немцев-скандинавов-викингов, чтобы эти ребята вместе со своей дружиной организовали у славян управление, власть и порядок. Тем самым, собственно, оправдывалось многочисленное присутствие немцев при русском дворе и в том числе воцарение Анны Иоанновны, которая вернулась в Россию после двадцатилетнего пребывания в Курляндии, а вместе с ней к власти пришли немцы Иоганн Бирон и Христофор Миних. Укрепил свои позиции также Остерман, занимавшийся внешней политикой еще со времен Петра Великого. Короче, история о призвании трех викингов со своей дружиной неплохо копировала присутствие немцев на ключевых постах Российского государства.
Имя Байера, наверное, так бы и сгинуло, как имена тысячи других ученых, но что произошло: уже в царствование Екатерины Второй на торжественном заседании Академии наук немец Шлецер произнес речь о происхождении русского государства от варягов, чем вызвал неудовольствие Ломоносова и еще нескольких товарищей. Те стали выводить Русь из сочинений античных публицистов вроде Тацита, и с тех пор пошло-поехало, стали меряться глубиной исторического прошлого. Два лагеря бьются за племя русь, за имя «Русь», за тех, кого впервые стали называть русами, за основоположников, за начала, – Панько выдохнул.
– На что эти начала влияют? Кто первый там встал, гребцы шведы-руотси либо роксоланы с низовий Днепра? Разве так, по щелчку пальца, можно устроить государство? В Индии долгое время была английская администрации, но Англии из Индии не получилось до сих пор. Так в чем соль?
Вопрос Белкина повис в воздухе. Это был вопрос не про Русь, это был вопрос про смысл ГУИИ…
– Вы эти свои академические штучки оставьте для университетов, – взял слово Толь Толич, – развели здесь коллоквиумы, понимаешь. Нам сверху дано указание раздавить норманнистов. Вы подумали о социальных последствиях ваших метаний? Получается, что славяне от Новгорода до Днепровских порогов не смогли создать собственное государство, объединиться подобно другим народам Европы и Азии и выйти на авансцену истории. Так, что ли? В учителя захотели пойти? Берите на хрен летописи, историографию и, едрит-мадрит, несите этих норманнистов на блюде.
– Анатолий Анатольевич, норманнистов разгромить – дело нехитрое, дорожка-то известна и протоптана еще советскими учеными. Так, мол, и так, Древнерусское государство зародилось в Среднем Поднепровье, оттуда же пошло имя «Русь», от древнего названия племени росы – русы, а также от реки Рось, одного из притоков Днепра. На закате перестройки и Советского Союза кто-то смекнул, что вести историю Древнерусского государства из Киева, а не из Великого Новгорода, будет скоро не совсем корректно. Впрочем, едва ли кому-то было дело до истории в те лихие годы. Но тем не менее вышел ряд работ, где норманнская теория получила новое обрамление, уступая русским право на создание собственного государства. Однако викингам-варягам предоставили первые роли, сделав их потомками первых князей и вообще основателями княжеского рода Рюриковичей, – не спеша и уверенно проговорил Панько.
– И в чем проблема? – Толь Толич был не столь подкован, как, к примеру, Дубов.
– Проблема в том, что если мы начнем громить норманнистов и тех, кто рядом, мы неизбежно должны будем выйти к истокам Древнерусского государства и, согласно классической автохтонной теории, выйдем к берегам Днепра, к Киеву – матери городов русских. Там найдем и начала Руси, и первых князей, и начало государственности. И что тогда, заново переписывать всю историю, враз ломая гигабайты пропаганды? – Панько уже стал мыслить в реалиях сегодняшнего дня.
– И что нам делать? – громко поинтересовался Белкин.
– Присутствует одна мысль, – скромно ответил Панько. – В свое время, когда «автохтонисты» и норманнисты застряли в позиционных боях, на помощь пришла археология.
– Археология нам не поможет, – возразила Ольга Чернова, – все уже раскопано.
– Есть еще одна дисциплина – археология человека.
– В смысле? – не понял Гавриков.
– Об этом позже. Анатолий Анатольевич, нам нужно к генералу Дубову, без его помощи не обойтись.
Сотрудники ГУИИ посмотрели на Панько с большим интересом.
Генерал Дубов понимал ситуацию и последствия гораздо шире, чем Толь Толич и опер'a, он вообще понимал все. И сейчас, внимательно выслушав исследователей, приготовился задавать вопросы.
– Валерий Львович, у вас есть какое-то предложение касательно норманнской теории, точнее, антинорманнской?
– Товарищ генерал, если сейчас мы докажем автохтонное происхождение, то мы неизбежно сыграем на руку сопредельному государству, и наша аргументация тактически окажется в нашу пользу, а стратегически уже в их.
– Это я знаю. Какой выход, господа историки?
– Некто Рыбаков, сторонник автохтонной теории, в свое время использовал археологические находки из Среднего Поднепровья с целью доказать наличие серьезной материальной культуры у древних славян, сравнивая эти находки с артефактами на других территориях, и заявлял о большем влиянии и распространении племени полян-русов.
– Ну, а нам-то что это дает? – Дубов прекрасно знал труды академика Рыбакова, но не понимал, куда клонит Панько.
– Кроме археологии, которая была спутницей истории долгое время, существует генетика. Если нам удастся отыскать захоронения Рюрика и первых князей, варягов, викингов, – почти скороговоркой выпалил Валера, – то, вероятно, мы сможем доказать, что они были славяне, русские люди, на основании анализа ДНК и даже отыскать их потомков, – Панько сам не ожидал от себя последнего предложения.
– Неплохая мысль, неплохая, но нам не обойтись без археологических раскопок. Где мы будем искать предков этих самых Рюриковичей? – засомневался Анатолий Анатольевич.