Валентина. Мой брат Наполеон
Шрифт:
— Почему ты против коронации? — спросила я Жозефа. — Ведь ты поначалу соглашался, когда мы впервые обсуждали этот вопрос.
— С тех пор у меня было время серьезно об этом подумать. Коронация вызовет раздражение у республиканцев. Франция по существу республиканское государство и, рано или поздно, вернется к республиканской форме правления. Зачем без нужды восстанавливать против себя республиканцев?
— Ты говорил об этом с Наполеоном? — поинтересовалась Луи.
— Да, говорил, — Жозеф тяжел вздохнул.
— И он тебя высмеял?
— Он лишь спросил меня, готов ли я отказаться от моего титула.
— А ты готов? — вмешалась я.
— Никто из нас не намерен отказываться от приобретенных титулов, — заявила Элиза.
— Разве имеет какое-то значение, коронован Наполеон или нет? — спросила я. — Он все равно император Франции.
— Без коронации, — пояснил Жозеф, — титул «император» в глазах республиканцев значит столько же, сколько и «первый консул», и такое положение их более или менее устроило бы.
— Ты хочешь сказать, — вмешался Луи, — что у тебя нет желания стать преемником Наполеона в качестве императора?
— Я, возможно, до этого не доживу, и ты тоже.
— У меня два сына, — заметил Луи. — При нормальном развитии событий они переживут всех нас.
— Но прежде Наполеон должен объявить одного из них своим официальным преемником или усыновить обоих.
— Но у меня тоже есть сыновья, и прежде всего Ахилл, — напомнила я.
— Ахилл, Ахилл, — передразнил Луи.
— Твои сыновья, — почти закричала я, — самые ненавистные для Жозефины внуки!
— Но они также племянники Наполеона.
— Как и мои сыновья!
Начиналась свара, а я меньше всего этого желала.
— Мне наплевать, даже если Наполеон коронуется десять раз. Я добиваюсь только одного: не допустить коронации Жозефины.
Этой фразы оказалось вполне достаточно, чтобы вновь объединить наши усилия. Но каким образом, хотел знать Жозеф, мы могли бы лишить Жозефины короны императрицы? Некоторое время мы горячо спорили, потом решили всем сразу поговорить с Наполеоном — уважительно, но твердо, — и условились вести себя сдержанно, не горячиться. Он вздыхал и делал вид — конечно, нарочно, — будто напуган нашим появлением.
— Вы чем-то недовольны? — спросил он. — Получили от меня мало денег? В этом причина столь устрашающего семейного выступления?
— Мы более чем довольны, — сказал Жозеф.
— Слава Богу! — воздел Наполеон глаза к небу. — Я действительно чувствую большое облегчение. Тогда почему вы здесь, причем каждый из вас смотрит так мрачно, точно англичане захватили Францию и посадили в Тюильри своего идиота короля?
— Ходит много различных слухов относительно психического здоровья английского короля, — подхватил Жозеф, оттягивая время, — но какие у нас есть доказательства, что он в самом деле свихнулся?
— Неопровержимые, — резко заметил Наполеон. — Он проморгал колонии в Америке. А теперь — давайте о том, что вас беспокоит.
Жозеф закашлял, Луи нахмурился, а Элиза стала внимательно рассматривать висевшую на стене за письменным столиком Наполеона новую картину художника Изабэ. Словом, все трое молчали. Таким образом, ответственность за осуществление нашего плана, в успех которого я уже почти не верила, легла на мои плечи.
— Ваше Величество, — начала я. — Мы здесь, чтобы предупредить вас о недопустимости коронации Жозефины.
— Предупредить меня?
— Каролина не совсем правильно выразилась, — набрался смелости Жозеф. — Мы хотели бы попросить вас не предпринимать поспешных и непродуманных действий.
— Поспешных? Непродуманных? — переспросил Наполеон, оставаясь угрожающе спокойным. — Ты тоже выражаешься неправильно, Жозеф. Нет, просто дерзко… Разве я что-нибудь уже говорил о коронации Жозефины? — добавил он, глядя на меня в упор и широко улыбаясь. — Наверное, ты, Каролина, теперь думаешь, что совершила ужасную ошибку?
— Да, это так, — ответил я тихо.
— Тем не менее я благодарен вам за то, что вы напомнили о моих обязанностях по отношению к моей жене-императрице.
— Императрица бездетна и, по всей вероятности, таковой и останется, — вновь собралась я с духом.
— Бездетна? У императрицы двое детей: Евгений и Гортензия.
— Вы хорошо знаете, Ваше Величество, что имеет в виду Каролина, — совсем некстати поспешила мне на помощь Элиза.
Сохраняя зловещее спокойствие, Наполеон сказал:
— Она хотела напомнить, что я бездетный. Вы полагаете, императрицу не следует короновать из-за этого весьма печального обстоятельства?
И вновь пришлось говорить мне.
— Ваше Величество, вы можете когда-нибудь посчитать целесообразным развестись с императрицей и жениться на более молодой девушке. И много проще развестись с некоронованной императрицей и с женщиной, союз с которой скреплен лишь гражданской церемонией.
Наполеон совсем не рассердился, а лишь мечтательно произнес:
— Жозефина была мне хорошей женой, я никогда с ней не расстанусь.
— Она вам изменяла, — напомнила я.
— Разве только верность делает женщину хорошей женой? Сомневаюсь. Измена — всего лишь вопрос удобно поставленной кушетки, оказавшейся в нужное время в нужном месте. В любом случае я сам изменял Жозефине много раз после того, как она однажды оступилась, — чаще, чем я могу припомнить.
— Хвастаете, Ваше Величество, — шутливо заметила я, надеясь, что Наполеон рассмеется.