Валькирия поневоле
Шрифт:
Пройдясь вдоль стены, Ольга взглянула на хозяина дома, спросила с интересом:
— И так у тебя везде?
— А ты проверь, — поддразнил Михаил, — всего дел-то — по комнатам пройтись.
— И пройдусь, — хмыкнула Ольга, — думаешь, испугаюсь?
С улыбкой проследив, как гостья исчезает в ближайшей комнате, Михаил направился в ванную, ополоснуть руки, а затем переместился в кухню. Желание гостя — закон, а уж если гость — симпатичная девушка, нужно разбиться в лепешку, но исполнить желаемое, тем более, если заявленная потребность столь проста и естественна — хорошо и вкусно покушать.
Мягко прикрыв дверь, чтобы не отвлекать гостью, за чьей напористостью, казалось, крылась робость и опасения, Михаил устроил краткую инвентаризацию запасов. В морозильнике обнаружился пакет с остатками фарша, а в нижем отделении пакет с плодами сладкого перца. Порадовавшись, что не извел продукты в предыдущие дни, ограничив рацион пивом и чипсами, Михаил взялся за дело. Пока фарш размораживался, выложенный на тарелочке в микроволновку, в дело пошли перцы. Срезав верхушки, Михаил осторожно, чтобы не повредить хрупкие стенки, вытащил содержимое, а оставшиеся полыми плоды промыл ледяной водой, выложив рядком на стол.
Когда, осмотрев квартиру, Ольга вышла в прихожую, желая поделиться с хозяином впечатлениями, ноздрей коснулся тонкий аромат тушеного мяса, следуя за захватившим внимание запахом, она миновала коридор и вышла к кухне. Аромат стал заметно сильнее, в него вплелись новые пряные нотки, а до слуха донеслось негромкое шкворчание.
Отворив дверь, Оля осторожно заглянула внутрь: на плите, недовольно шипя и выстреливая капельками масла, жарится, уменьшаясь на глазах, оранжевая горка мелко натертой моркови, по соседству исходит паром кастрюлька, угрожающим бульканьем напоминая геотермальный источник, в прозрачном жерле духовки, отгороженные толстым стеклом, проглядывают выложенные тесными рядами пунцовые сферы, увенчанные бугрящейся желтой корочкой, что, как живая, вибрирует, вздуваясь тугими пузыриками. По соседству склонился над раковиной хозяин дома, руки то и дело взлетают, вытаскивая тарелки одну за другой, складывают в висящую тут же сушилку, из раковины, при каждом неловком движении, взлетает фонтан веселых брызг, окатывая все вокруг мелким теплым дождиком.
Ольга неслышно прошлась по кухне, тихонько присела за стол, так что, случайно обернувшись, Михаил от неожиданности вздрогнул всем телом, сбавив воду, чтобы шум не заглушал слова, весело произнес:
— Я не заметил, как ты вошла, на секунду даже испугался.
Ольга отмахнулась, ответила в тон:
— У тебя здесь такой шум, войди я с барабаном — не услышал бы.
Михаил покивал, вернулся к прерванному занятию, а Ольга залюбовалась его движениями. По какой-то неведомой причине зрелище моющего посуду мужчины успокаивало и навевало умиротворения, не желая упускать удачную возможность, Оля устроилась удобнее, погрузившись в созерцание. Закончив, Михаил обернулся, застав гостью в той же позе, хлопнул себя по лбу, сказал с досадой:
— Ты же есть хочешь! А я тебе даже перекусить не предложил.
Ольга покачала головой, сказала со смешком:
— Ты так говоришь, словно я какое чудовище, что непрестанно жрет. Потерплю немного, ничего не случится.
Михаил произнес с досадой:
— Я понимаю, но все равно неудобно получается: гости ждут, а я с готовкой ковыряюсь.
Он шагнул к плите, распахнул дверцу духовки. Потянуло жаром, словно за тоненькой дверцей из металла и огнеупорного стекла открылся проход в пышущую огнем пустыню, одновременно по кухне распространился одуряющий запах, возбуждая обильное слюноотделение, и вызывая в воображении фантастические картины громоздящихся друг на друга невиданных блюд.
Загородив печку спиной, Михаил некоторое время совершал некие манипуляции, доносилось лишь мелодичное позвякивание, что-то булькало, хрустело, шлепалось с чмокающим звуком, а когда он повернулся, вновь, как и незадолго до того в кафе, Ольга ощутила сильнейший желудочный спазм.
Перед ней на стол опустилась широкая тарелка, где, среди горок тушеной моркови с луком, посыпанные зелеными перышками укропа, истекали жиром четыре пузатых перца, кое-где, не выдержав давления, тонкие стенки лопнули и содержимое, сочная мясная мякоть с белеющими прожилками риса, выдавилось наружу, распространяя вокруг пьянящий аромат.
Собираясь выразить восхищение, Ольга подняла глаза, но Михаил указал взглядом на тарелку, положил тут же вилку и нож, а сам вернулся к плите. Не в силах далее противиться соблазну, Оля приступила к еде, а спустя минуту, к ней присоединился и хозяин квартиры, усевшись напротив, он водрузил перед собой тарелку, вооружился ножом, и вскоре перед ним красовалась горка из равномерно нарезанных кусочков. Зачерпывая полную ложку, Михаил отправлял порцию в рот, почти не жуя, глотал, и тут же зачерпывал вновь.
Некоторое время слышалось лишь чмоканье, да стук ложек. Когда вилка заскребла по дну тарелки, Ольга откинулась на спинку стула, ощущая в желудке приятную тяжесть. Михаил уже закончил и задумчиво смотрел в окно, где, на фоне черного неба, проступили очертания домов, подсвеченных взошедшим серпиком луны. Всмотревшись в его отрешенное лицо, Ольга осторожно поинтересовалась:
— Что-то не так?
Михаил отвлекся от мыслей, сказал с ноткой грусти:
— Нет, все в порядке. Просто, думаю, что уже поздно, и, наверное, ты скоро засобираешься домой…
Ольга несколько мгновений непонимающе смотрела на хозяина дома, затем расхохоталась, ойкнув, схватилась за живот, сказала жалобно:
— Михаил, это не честно с твоей стороны, сперва кормишь до отвала а потом… — Перехватив непонимающий взгляд, добавила насмешливо: — Ну, куда я сейчас попрусь, на ночь глядя? Приятная компания, обильный ужин… Теперь тебе ничего не остается, как приготовить удобную постель и рассказать мне на ночь сказку.
В глазах Михаила вспыхнула страстная надежда, глядя на Ольгу распахнутыми глазами, он прошептал неверяще:
— Так ты… останешься?
Ольга лукаво улыбнулась, сказала в раздумии:
— Вообще-то я собиралась. Но, конечно, если ты против, придется собираться с силами, и…
— Нет, нет, что ты! — Михаил вскочил, едва не опрокинув тарелку, воскликнул с жаром: — Конечно, оставайся. Я тебе постелю отдельно, а лучше — уступлю свое место, у меня отличный диван…
— Такие жертвы не обязательны, я не займу много места. — Следя за реакцией собеседника, чьи глаза после этих слов расширились еще больше, Ольга понизила голос, добавила со смущеньем: — Если честно, меня жутко пугает темнота, по этому я была бы не против, чтобы ты лег рядышком.