Валькирия в черном
Шрифт:
Сотрудник наркоконтроля с камерой осторожно поворачивался, давая возможность оценить ситуацию.
– Вижу лавку сладостей. За прилавком, предположительно, наш фигурант.
На экране ноутбуков возник втиснутый между двумя узкими витринами стеклянный прилавок, за ним – стеклянный холодильник, заставленный коробками с тортами и пирожными.
Возле прилавка стояла стайка подростков. Улыбчивый брюнет в красной форменной рубашке «лавки сладостей» склонился над кассой, пробил чек и затем,
– Берем сразу или понаблюдаем?
Риторический вопрос прозвучал с экрана в оперативных машинах.
– Еще раз покажите нам обзор места, – попросил Гущин.
Камера поползла, развернулась – сотрудник наркоконтроля оглядывался по сторонам.
К прилавку подошла юная пара, но они ничего не покупали, просто рассматривали образцы на витрине, потом направились в кафе поближе к кинотеатру.
– Еще раз полный обзор, – попросил Гущин.
Камера снова поползла в сторону. В этот момент к прилавку подошел парень в рваных джинсах и что-то сказал продавцу.
– Точно наркоман, гляньте на него. Надо брать сейчас обоих!
– Подождите секунду, – полковник Гущин смотрел на экран.
Камера показывала витрину этнического магазинчика «Белый слон», из тех, что всегда полны покупателей, глиняных черепков, деревянных кошек с острова Бали, благовоний, «ловцов снов», бамбуковых флейт, индийских пряностей в пакетиках и китайских поделок из бронзы.
На пороге открытой двери полковник Гущин увидел Наталью Пархоменко. В модном комбинезоне из жатого льна, с полотняной сумкой-торбой через плечо, она двинулась в сторону «лавки сладостей».
– Берем обоих, сейчас, а то уйдет!
Это прозвучало в адрес подозрительного типа в рваных джинсах.
– Этого отпускаем, – полковник Гущин, не отрываясь от экрана, распахнул дверь оперативной машины. – Я поднимаюсь к вам.
– Коллега, у нас свои методы работы, а у вас свои, в данной ситуации…
– Нам нужна вон та женщина с большой сумкой. Действуйте крайне осторожно, пусть она заберет то, зачем пришла.
Гущин, грузный, толстый, чуть ли не бегом бросился через служебный вход к лифту.
А на третьем этаже оперативники наркоконтроля с камерой двинулись к «лавке сладостей».
Они видели, как молодая женщина в комбинезоне вошла в лавку и спросила что-то у продавца. И тот не согнулся над кассой и не обернулся в сторону холодильника, протянул руку куда-то под прилавок и…
Что произошло в следующую секунду, заметил ли он кого-то… или что-то его насторожило… Он выпрямился и, продолжая любезно улыбаться, взял плоскую коробку со стойки.
Плоскую коробку, перевязанную лентой.
И протянул ее Наталье Пархоменко. Она взяла и положила коробку в свою сумку.
В этот момент их обоих задержали.
Гущин, устремившийся к ним через весь третий этаж, еще издали услышал негодующие возгласы продавца:
– Что вы себе позволяете? В чем дело?!
Вокруг тотчас образовалась толпа любопытных:
– Что случилось?
– Вора поймали?
– Вроде такая приличная женщина, а воровка…
– Да нет, это у нее кошелек украли из сумки…
– Пожалуйста, разойдитесь!
– А это кто такие? Вызовите охрану здания!
Когда Гущин подоспел, все уже галдели вокруг сотней глоток.
– Так, это полицейская операция, – зычно провозгласил Гущин, – есть тут кто-то из охраны? Вы? Сейчас, сейчас все объясним, только не здесь. Давайте пройдем все вместе в служебное помещение.
Мимо кинотеатра, мимо кафе и туалетов они прошли в комнату охраны. Сотрудники наркоконтроля остались в «лавке сладостей» делать обыск.
– Наталья, выдайте добровольно то, что вы получили в лавке сладостей, – попросил Гущин.
– Пирожные?
– Пусть это пока так называется.
Наталья Пархоменко вытащила из своей объемистой сумки картонную коробку, перевязанную лентой.
Открыли. В коробке – шесть пирожных безе.
В это время вошли сотрудники наркоконтроля с другими коробками.
– Вот, это у него под прилавком хранилось.
Открыли и эти. В двух коробках из трех – вместе с пирожными безе пакетики с травой. В третьей – пирожные и спичечный коробок с бурым веществом.
– Отправим на анализ, но, судя по всему, марихуана и гашиш.
Наталья Пархоменко пустыми глазами смотрела на все это «богатство».
– Я хочу, чтобы вы подумали и сказали мне правду, когда я вернусь, – объявил Гущин. – Есть тут свободное помещение? Давайте сюда продавца.
Брюнета в красной форменной рубашке «лавки сладостей» втолкнули в тесную каморку пульта охраны с мониторами видеокамер.
– Вот, сейчас пленки изымем, тут все записано, все твои, парень, телодвижения. Как товар подменил… Наркоту мы у тебя на рабочем месте изъяли, – объявил сотрудник наркоконтроля.
– Да вы что угодно человеку подложите! – Брюнет не хотел капитулировать.
– Брось, вот же камеры, они все записали – и вас, и нас, – полковник Гущин властно перебил его. – Но травка, это так, шваль, меня яд интересует.
– Какой еще яд?
– Тот, что ты заказчику сбыл. Слышал ведь, наверное, – убийства в вашем городе. Отравления. А следы сюда ведут, в твою лавочку.
– Да вы что? – Брюнет резво вскочил со стула. – Вы что мне пришить хотите?
– Ты сам себе уже пришил все, что можно, а будешь дальше врать, уже не выпутаешься из дела об отравлениях.