Валькирия в черном
Шрифт:
– Да я ничего не знаю ни про какие яды!
– Товар, краденный с фармацевтической фабрики, через вашу лавку клиентам уходит.
– Но это же просто колеса, разное там дерьмо… То, что через аптеку не достанешь.
– Эти заказы как-то отличаются от обычных твоих?
– Ну они просто подходят и говорят – «аптека», пароль такой.
– Кто подходит?
– Кому я должен передать.
– Кто конкретно к тебе подходил?
– Да не смотрю я на лица! Я что, всех запоминать
– Такой бойкий бизнес?
Брюнет вытер ладонью вспотевший лоб.
– Я стараюсь никого не запоминать, – сказал он. – Меньше знаешь – дольше живешь, такое у нас тут правило.
– Эту женщину, которой ты подменил коробку… Подменил, камера это зафиксировала. Раньше она в «лавке сладостей» по паролю «аптека» забирала?
– Нет. Не помню. Я же сказал: я на их лица не смотрю.
Гущин оставил его на съедение борцам с наркотой – пусть полакомятся свежим мясцом. А сам вернулся к Наталье Пархоменко.
В коридоре позвонил по мобильному в Электрогорское УВД в розыск:
– У меня поручение: разыщите молодую официантку из ресторана «Речной». Ту, которая упоминала о незнакомке на юбилее Архиповой. Везите ее в отдел, я ее снова допрошу. У вас есть фотографии Натальи Пархоменко? Снимали ее там, в саду, на месте стрельбы? Она в кадре… отлично. Укрупните снимки и обработайте их. Не мне вас учить как – обработайте на компьютере, измените ей цвет волос и все такое. Мне эти снимки срочно понадобятся, как только я вернусь.
Он вошел в комнату охраны. Наталья Пархоменко, неподвижная, как статуя, восседала на стуле.
– Вы все хорошо обдумали? – спросил полковник Гущин.
– Что я должна обдумать?
– Неудачный день для похода по магазинам, когда вся ваша семья… все ваши близкие – свекровь, брат вашего мужа – в реанимации. Еще неизвестно, чем закончится.
– Меня тоже чуть не убили. Вы же были там, – она взглянула на него. – Вы должны меня понять. В реанимацию меня не пускают. А дома я просто не могу находиться. Боюсь.
– Вы принимаете наркотики?
– Вы сначала это докажите.
– Содержимое коробки подвергнут анализу, но и так ясно, что наркотиков там нет.
– Тогда к чему ваши вопросы?
– Парень подменил вам коробку. Итак, я повторяю свой вопрос: давно употребляете наркотики?
– А если даже и так. Моего мужа убили, Розу и Мишку расстреляли на моих глазах… Она ведь чуть в меня там, в саду, не попала. Пуля вот так пролетела, – Наталья сделала резкий жест. – Думаете, все это легко забыть, пережить?
– Интернетом пользуетесь?
– Что?
– Можно на содержимое сумки вашей глянуть?
Она раскрыла сумку. Гущин увидел то, что хотел, – телефон Iphon.
– Фабрика фармацевтическая принадлежала в прошлом вашему мужу?
– Он ее продал за несколько лет до… Они ее вместе решили продать.
– Вместе с Борисом Архиповым?
– Да, они тогда были еще настоящие компаньоны. Одно из последних совместно принятых решений.
– На фабрике полный хаос. Ядовитые препараты на сторону уходят.
– Наша семья больше фабрикой не владеет, – Наталья Пархоменко закрыла сумку. – Это все? Я могу идти?
– Нет. Сейчас мы с вами проедем в УВД.
Глава 46
ОПОЗНАНИЕ
По большому количеству полицейских машин, по двум черным микроавтобусам службы наркоконтроля, по великой деловой суете, что клокотала внутри скромного Электрогорского УВД, Катя, вернувшаяся с Заводского проспекта, сразу поняла – проверки на фармацевтической фабрике окончились «отловом».
Кого и как «отловили», естественно, не терпелось узнать, хотя и собственные новости так и рвались наружу.
Катя спрашивала всех встречных и поперечных в коридоре УВД: «Где Гущин?» Мимо оперативники галантно провели какую-то молодую девицу в форме официантки.
В другом кабинете Катя узрела Наталью Пархоменко – с ней вежливо беседовал сотрудник наркоконтроля.
Полковник Гущин вышел из мужского туалета. С пластырем на лысине, со счастливым лицом, какое обычно у мужчин после успешного посещения «места задумчивости».
Катя обрадовалась ему как родному.
– Федор Матвеевич, я только что от одной свидетельницы узнала поразительные вещи. А что тут у вас случилось?
– Ты обедала?
– Нет. Вы знаете, для меня местные кафе – целая проблема.
– Бзик у тебя. А я быка бы съел. Пойдем, у меня там пирожки, ребята из розыска в ларьке на станции купили – с мясом и сладкие с повидлом. Пока тут суд да дело, можно и пообедать.
Бзик бзиком, а станционные пирожки Катя съела. Запивая чаем, взахлеб рассказывала про то, что узнала от старушки Суворовой.
Гущин хмыкнул лишь:
– Давно она с обеими нашими дамами, Розой и Аделью, встречалась лично? Ты спросила ее, сколько она вот так лежит?
Нет, конечно, этого Катя не спросила.
– Возни много, а результатов мало – это у нас тут, это я про себя. Ты молодец, что эту Суворову откопала, информацию ее стоит обдумать, да пока некогда, – Гущин вздохнул. – А я вот, если одна моя задумка тоже блефом окажется, Наталью Пархоменко буду вынужден отпустить. В коробке и в пирожных, что она забрала, – ни наркоты, ни следов яда. Эксперт сделал экспресс-анализ.