Валькирия

Вагнер Рихард Вильгельм

Вотан

Так погибай,

царственный блеск,

славы, величья

пышный позор!

Сломись, разбейся,

дело мое!

Я с ним расстаюсь;

одного лишь я хочу:

кончины...

кончины!..

(Он

на мгновение умолкает в раздумье.)

Ее готовит нам Альберих...

Теперь мне ясен

зловещий смысл

речей загадочных Валы:

«Если мрачный враг Любви

злобно сына родит, —

богам недолго

ждать конца!» —

Недавно слух

дошел до меня,

что с женой одной он сошелся,

ее золотом взяв:

она несет

зависти плод,

и зреет зло

в лоне ее...

Так чудо свершил

любовь отвергший;

а мне и любовью не дан

свободный, желанный герой!

(В горестном гневе поднимаясь во весь рост.)

Прими же привет мой,

Ниблунга сын!

Прими в наследье,

что мне так противно, —

богов ничтожнейший блеск:

да сгинет он в злобе твоей!

Брунгильда

(в страхе)

А я, я-то...

что делать должна?..

Вотан

(горько)

Стой скромно за Фрику,

бейся за честь ея! —

(сухо)

Желанье Фрики —

закон для меня:

что пользы мне в личной воле?

Мне нельзя мечтать о свободном, —

итак, за рабство

бейся и ты!

Брунгильда

Ах, возьми

приговор назад!

Ты сына любишь!

Ты ему, я знаю,

хочешь победы!

Вотан

Смерти предан Зигмунд, —

пусть Хундинг в бою победит!

Труден твой долг,

сбери свою мощь,

доблестный дух свой

сильней напряги:

победный меч

держит Зигмунд, —

тверд он будет в борьбе!

Брунгильда

К сыну любовь

ты сам мне внушил,

он тебе

в геройстве высоком так дорог,

и вершить я не стану

твой новый приказ!

Вотан

Ах, дерзкая!

Споришь со мной?

Да кто ж ты,

как не слепая

тень воли моей? —

Иль. тебе доверясь,

стал я так слаб,

что моя же дочь

презирает меня? —

Знаешь ли ты мой гнев?

Смотри, берегись,

чтоб он, разящий,

не пал вдруг на тебя!

В груди моей

сокрытая буря

повергнуть в прах

может весь мир,

что был когда-то мне люб!

Горе жертвам ее!

Плакать будут они!

И мой совет —

меня не гневи!

Верши веленье мое!

Зигмунд кончен —

вот, что закон для тебя!

Он бурно удаляется и быстро исчезает слева в горах. — Брунгильда долго стоит в испуге и оцепенении.

Брунгильда

Нет, — он таким не бывал,

и гнев его

совсем иной...

(Она печально наклоняется и поднимает свои доспехи, которыми снова вооружается.)

Щит мой вдруг

тяжел мне стал...

Как он легок был

в привольных боях!

А нынче я робко

в бой иду...

(Она погружается в задумчивость, потом вздыхает.)

Увы, мой Вельзунг!

Тебя в беде