Валя-Валентина: побег в никуда
Шрифт:
«Девушка, точно, не из нашего города. Заграничная какая – та».
Почему он так подумал. Смешно это констатировать, но он ведь не слепой, да и не старый еще человек. Замечал, как в его городе девушки, подкрашивают свои глаза вокруг. А эта, не смотря, что она еще и смугла была от загара, но все равно, глаза она почему – то вокруг затемнила до такой степени, что потому невольно каждый подумал бы.
«А не синяки ли у нее вокруг глаз?»
Выходит, она, получается, все же раньше еще знала его. Потому и, обращаясь к нему, вначале буркнула: «Здравствуйте, а Валентина дома?»
«Зачем
«Кто же это она такая?» – подумал он еще, внимательно всматриваясь в нее.
Но на размышление у него уже не было времени. Потому просто кивнул ей, меняясь с местами на этом маленьком пятачке асфальта, вдоль дома:
«Проходите и поднимайтесь. Валентина дома».
А сам остался все еще у подъезда, докуривая свою сигарету.
Было тихо. Детвора уже успели убежать в свои квартиры, а из взрослых, у четвертого подъезда, напротив дворовой дороги, в тени деревьев, еще бились в домино у маленького столика, старики этого дома. Да еще было светло. Солнышко, как уже десять минут утонул, за двором, за садиком, у пятиэтажки.
Максиму разбирало любопытство:
«Кто ж она? И откуда она знает Валентину?»
Поэтому, не хотелось ему подвергать себя в глазах жены недоверие к ней. Но он все же понимал: он ей все же муж. Поэтому имел же он на это право, куда эта девушка уводит его жену в такой, казалось бы, уже поздний час. Это, когда она вышла вместе с его женою к подъезду, где он стоял.
Как-то не естественно, смущенно улыбнулась она ему, переглянувшись с его женою. Получалось, как бы выпрашивала у нее разрешения.
Затем обратилась к нему со словами.
– Максим. Валентину я минут на тридцать украду. Можно, а? Не против?
Тревоги он не почувствовал, поэтому хмыкнул ей только, пожимая плечи.
А после, она ушла вместе с его женою.
Время по небесным часам, еще было рано. Решил дождаться преподавательницу с дочерью, которые будто бы пошли на искусственную горку. Во всяком случае, он так услышал из уст самой преподавательницы, что она идет с его дочерью на эту горку, что недалеко от его дома, чтобы разнообразить прогулку и дать впечатление дочери его.
Он, вообще – то не был против такой прогулки. Понимал, дочери надо и разнообразие, и впечатление. А о жене, хотя и понял, она ушла всего лишь на полчаса, поэтому, нисколько не сомневался, что так и будет. Не успеет он выкурить свою очередную сигарету, как она и явится. Жалко, конечно, не спросил у жены, кто эта девушка, со странными накрашенными глазами. Видимо, скорее, постеснялся, и потому не спросил, как зовут эту девушку, которая увела его жену, неизвестно куда и зачем.
У подъезда, в этот час, кроме него не было никого.
Хотя, солнце за пятиэтажкой и утопла, светло еще было во дворе дома. Поэтому ему скучать в одиночестве, не так и было тягостно. К тому еще, по времени, скоро и преподавательница должна была уже с его дочерью с прогулки вернуться.
Поэтому решил дождаться за одной и их.
Но, а потом, он подождет вместе с дочерью и ее маму.
Ушла ведь она всего на тридцать минут. Еще минут десять, пятнадцать осталось торчать ему, здесь на этой платформе подъездной двери, не привлекая остальных соседей, затем преподавательница с дочерью вернуться с прогулки, с горки. А после, следом может быть, к тому времени и жена подойдет.
Быть может, погода ведь еще хорошая, проводив преподавательницу до завтра, успеют еще сделать круг, вокруг своего дома перед сном.
Как он и запланировал, вскоре он дождётся и преподавательницу. Поблагодарит её за дочь, отдаст деньги за сегодняшний день, проводит ее вместе с дочерью до торца своего дома, но вот беда, жены все не было.
Не пришла она и, не через пятнадцать минут, и не через час.
После, как уложил спать дочь, нервно походил по комнатам, не понимая, выходки своей жены.
Затем ушел на балкон.
Затяжкой там, выкурил сигарету. Тут он вспомнил. Жена его без мобильного телефона никогда не выходила из дома. Торопливо отбросил сигарету за балкон, кинулся к своему мобильнику, который сейчас лежал у него в пиджачном кармане.
И сразу, ушли тревоги, стало ему уже легче дышать.
Но, Увы.
Мобильный телефон, у жены молчал. Будто, специально она отключила. Видимо, хорошо она знала характер своего мужа. Поэтому понимала, он сейчас ее замучит этими гудками телефона.
Но вот незадача. Зачем она отключила все же телефон?
С досады он отшвырнул мобильник на диван. Кинулся снова на балкон. Там он, от нечего делать, стал бесцельно тупо смотреть на этот окружающий его мир, в пределах своего дома.
К этому времени, потускнел и свет на улице. На небе проклюнулись планетарные отдельные звезды. Да и с уходом на ночь солнца, чуть похолодало. Засвистел гулко, гуляющий по дорогам и по дворам ветер.
Состояние у него было сейчас, будто его предали ни за что и без всяких к тому объяснений. Да ведь и надежды уже не было, что она скоро вернется. С балкона было слышно, как из кухни из радио, диктор объявил: «Московское время двадцать один час». Отсутствовала его жена уже больше трёх часа. И где она могла быть? Он, если всерьез, просто терялся в догадках. И почему эта девушка, или, как ее еще называть по мягче, вдруг так откуда-то, из кустов выплыла в этот час, когда он стоял у своего подъезда, выкуривая свою сигарету. Получалось, ниоткуда будто упала с неба, да еще, как он теперь понял, она его знает в лицо, чей он муж. Тогда почему он ее не помнит? Время что ли стерло? Или что?
Конечно, к этому объяснению, у него причин было. С рождением девочки в семье, друзья, знакомые, реже стали бывать в их обществе. Потому, выходит, её тяготело отсутствие в доме подруг, коллег по работе, что ли? Видимо, поэтому получается, все это и сказывалось к общему настроению жены – она, выходит, и правда, скучала по друзьям. Он же видел, когда они спустились к подъезду к нему вдвоем, видел, как у его жены глаза были счастливые от этой встречи. Видел, как у нее сияло лицо, уходящим на ночь, солнечным блеском. А руки, – оголенные до локтей – в светлой блузке она вышла к нему, которую она, на больших только в праздниках надевала, – нервно трепетно подрагивали, видимо, от волнения. Но почему он тогда промолчал? Не стал знакомиться с девушкой. Не спросил даже, как ее зовут.