Вам хорошо, прекрасная маркиза?
Шрифт:
– Может, его вовсе не существует! – упрямо заявила я.
– Нет, оно есть, – хмыкнул Степан Терентьевич. – И все слишком просто, потому и не дается в руки. Мы не делаем чего-то главного, чего-то правильного, по мнению усопшего господина Давыдова.
– А можно еще один вопрос?
– Спрашивайте.
– Вы действительно не обручены с Фаиной?
– И вряд ли буду. Она все еще любит своего мужа.
– Тогда зачем вы с ней…
– А вы с Артуром?
Он посмотрел на меня так, словно уличил в чем-то неприличном.
Я пожала плечами, раз уж все очевидно, отнекиваться не буду.
– Смотрите, Катерина, какая славная елочка! – показала топором Дуло на дерево неподалеку от тропинки. – Рубим? А то скоро совсем стемнеет!
– Рубим, – кивнула я.
– Срубил он нашу елочку под самый корешок…
Это я напевала для поднятия настроения, потому что елка рубилась плохо, или топор был недостаточно заточен.
Если бы мне пару недель назад сказали, что я буду переживать за то, насколько остро заточен топор у мужика, находясь с ним в темном густом лесу, я бы ни за что не поверила! Но Степан Терентьевич не казался мне маньяком. Добрый пожилой мужчина, к тому же влюбленный. Вот и мне делает приятность – елку рубит. Разве можно разбрасываться такими кавалерами?! Нужно будет Фаине сказать, что живой мужчина в сто раз лучше мертвого! Пусть даже ее супруг и был сто раз идеальнее…
Нет, жалость все-таки плохой советчик. Ничего не стану я говорить Фаине, потому что она права. Любить нельзя по указке и просто потому, что человек живой и хороший. К хорошим людям нужно хорошо относиться, по-человечески. А любовь – это такая непонятная субстанция, она появляется сама собой и совершенно неуправляема.
– Вам помочь, Степан Терентьевич?
– И чем же ты мне поможешь, Катерина? – усмехнулся он. Но в этот самый момент топор обрушился на ствол еще раз, и дерево поддалось. – Гляди ж ты! Помогла.
– У меня аура хорошая, – я поспешила похвастаться.
– Елкодробильная у тебя аура, – хмыкнул Дуло и поднял елочку. – Нравится?!
– Ага! А игрушки у Давыдовых еще есть?!
– Для тебя найдем.
И мы пошли с ним и с елкой назад. Я радовалась, как в детстве! Ведь это была моя личная елка, я могла с ней делать все, что захочу! Наряжать так, как я одна считаю нужным, без всяких дизайнерских украшений… Впрочем, если я будущий дизайнер, то могу легко и оригинально украсить свою елку.
Когда мы вернулись, народ уже разошелся. А на улице действительно резко наступили сумерки, грозящие обернуться предновогодним вечером. А платье, которое я взяла на новогоднюю ночь, было еще не отглажено и лежало в дальнем углу чемодана. И волосы нужно было еще помыть и уложить. И небольшие косметические процедуры провести, чтобы выглядеть отдохнувшей и посвежевшей. Но все это отошло на второй план, когда Степан Терентьевич установил елку и принес из господского дома оставшиеся елочные украшения.
– Возись, Катерина.
Сказал он мне и ушел, как я начинала подозревать, играть с Заславским в подкидного дурака.
И я принялась возиться, распаковав коробку с хрупкими игрушками.
Наверное, не одно поколение Давыдовых собирало эти раритеты! Мне показалось несправедливым, если я одна буду украшать новогоднее дерево. Я поднялась к Артуру и позвала его вниз, к елке. Он бурчал что-то, долго отнекиваясь, но я была настойчивой. В результате елку мы наряжали вместе: я непосредственно украшала, а Артур сидел в кресле, курил и наблюдал за мной. Время от времени он вздыхал, просил отдать ему игрушку. Брал ее в руки, вспоминал, где и когда ее приобрели, удивлялся, что до этого времени ее еще никто не разбил, и возвращал обратно. Я вешала украшение на елку и брала следующее. Получался такой грустный праздник! Словно были чьи-то поминки, а не Новый год!
И в то же самое время мне стало казаться, что я вижу третьего участника нашего милого домашнего шоу «наряди елку». Я видела отца Артура. Он сидел на другом кресле, внимательно разглядывал игрушки и качал головой, с чем-то соглашаясь. В комнате не горел свет, она заполнялась сумраком, потому мне и стали мерещиться призраки – ничего необычного. Пробежала шальная мысль: а не поинтересоваться ли у господина Давыдова, куда он дел письмо. Но мысль пробежала без последствий, непонятно, что мог обо мне подумать Артур! Сбрендила девица от хождения по холодному лесу в компании малознакомого мужчины сомнительной наружности. Жаль, подумала я, глядя на то, как призрак старшего Давыдова исчезает… Тот кивнул мне в последний раз, я проследила за кивком… кивал на елку. На мою елку. Радовался, наверное, что я наряжаю ее с сыном! Может, его тоже ввели в заблуждение наши чисто внешние отношения?! И призрак думает, что мы с его сыном – настоящие муж и жена?! Ох, какие только глупости не лезут в голову, забитую любовью и прочей галиматьей!
Елочка получилась веселенькая! Без дождей и прочих излишеств. Торчали ее настоящие иголки, ласково кололись настоящие лапы, вся она источала одуряющий смоляной аромат.
– Давай встретим новогоднюю ночь здесь, – предложила я Давыдову. – Пусть они веселятся там, а мы с тобой посидим здесь. Ведь правда она получилась живая и красивая?
– Конечно, малыш, – рассеянно кивнул Артур.
Малыш?! Малыш?! Я оглянулась, вдруг с нами опять кто-то сидел. К примеру, Марина?! Нет, мы были одни. Это меня он так назвал!
– Только это будет неудобно, – добавил Артур. – Они не захотят без нас. Придется идти.
– Хорошо, – согласилась я. Когда меня любят, я бываю такая покладистая! – Пойдем к ним.
– А знаешь что? – он внезапно сузил свои красивые глаза. – Если у меня ничего не получится, я скажу, что посвятил себя семье.
– А что у тебя должно получиться? – заволновалась я.
– У меня большие планы на эти гектары, – еле слышно прошептал Артур. – Это было бы нечто грандиозное!
Меня так и подмывало спросить, что именно. Но я сдержалась. Хорошее ведь качество для будущей жены – сдерживать свое любопытство? Не правда ли?
Если у него ничего не получится, тогда он выберет семью. Меня, что ли?! И я первый раз в жизни пожалела, что не беременна на самом деле! Чтобы Давыдов нас выбрал уж точно и наверняка.
Я окинула взглядом свою елку, поймала еще одну пробегающую мысль. Подумала о письме, потом о письмах, которые не успела вернуть обратно на журнальный столик… И ощущение чего-то важного и обязательного к исполнению заполнило мое существо.
– Не забудь поставить под елку Деда Мороза, – пропыхтел сигаретой Артур.