Вам хорошо, прекрасная маркиза?
Шрифт:
– Да я это знала, – отмахнулась я. – Подумаешь, новость. Но душевно, – прокричала я внезапно, – мы очень близкие люди! Прям душевнобольные!
– Мы тоже, – вздохнул Дуло и сел рядом со мной с другой стороны. – Фаина Борисовна – необыкновенная женщина. И я не устаю говорить, что, как только она разрешит, я сразу сделаю ей предложение руки и сердца.
Фаина, вот бездушная Снежная королева, не проронила ни слова. Будто слова любви были адресованы кому угодно, только не ей. Мне стало жаль Степана Терентьевича. Хороший же мужчина, по большому счету, если особенно не придираться. Но на жалости далеко не уедешь! Если в жизни женщины был тот единственный мужчина, без которого ее мир опустел, то никакая новая любовь не восполнит утрату. Нет, заменить былую любовь ничем нельзя. Но разве нельзя попробовать начать жить заново?! Для того чтобы не ходить, окруженной пронзающим холодом, а дарить тепло хорошим людям, готовым тебя любить просто за то, что ты есть?! Со всеми твоими недостатками. А недостатков в Фаине пруд пруди! Достоинство одно – безупречный вкус. Нужно будет взять его на вооружение.
Иван Сергеевич сменил тему, почувствовав небывалую напряженность.
Я подумала, что для Фаины письмо тоже гораздо важнее чувств. И этим она схожа со своим пасынком. Мы вот со Степаном Терентьевичем совершенно другие!
– Я забыл принести фейерверки, – спохватился Давыдов, встал из-за стола и ушел.
– Ну и как он в постели? – наклонилась ко мне Марина. – У меня были мужики и получше…
– Я не собираюсь с тобой это обсуждать!
– Что? Тошнит? – участливо поинтересовалась она, решив меня довести до белого каления.
– Нисколько, – я показала ей язык.
Глупо, но временами я бываю жутко глупой и несдержанной. Еле сдержалась, чтобы не врезать ей пощечину!
– Может, тогда ты не беременна пятым ребенком? – подмигнула она мне.
Ах вот она к чему?! Я посмотрела на Заславского. Тот кинулся меня выручать, шагнул к Марине и принялся говорить той комплименты. Нет, если я иногда бываю глупой, то эта курица глупа по жизни постоянно. Она сразу схватила наживку! Мужская лесть – это всего лишь мужская лесть и ничего больше. Если мужчина говорит тебе, что ты неотразима, то это вовсе не значит, что он будет так думать и в следующие пять минут. В следующие пять минут у него будет другой тост и тостуемая, за которую он выпьет до дна, стоя. Но я была рада, что Заславский отвлек внимание Марины от моего положения. Обстановка действительно накалялась. Раздосадованные тем, что не нашли письма, родственники и друзья вдовы тихо переругивались друг с другом. А я сидела и думала, зачем все еще здесь сижу?!
– Письмо где-то в доме, – шептал Костик, которому позволили сесть за общий стол.
– Мы перекопали все, что было в доме, – заверила его Марина.
– Все, – кивнула Фаина, – кроме…
И она обвела взглядом нас.
– Кроме винного погреба, наверное.
– Если вы не против, – спохватился Дуло, – то я схожу в винный погреб.
Он был готов ей угождать и угождать! Какая влюбленная самоотверженность!
– Я против вас, – прищурилась Фаина. – Пусть Константин туда сходит.
– С удовольствием! – обрадовался тот. – В бочках тоже смотреть?
– В тех, что наполнены вином, нет. Оно размокнет там.
Костик сорвался с места и убежал. Фаина кивком послала за ним Марину. Я поняла, что таким образом она убрала невоздержанного гостя – мнимого родственника, исключив его из борьбы за поместье. А скорее всего, избавив от его присутствия утреннего визитера, который приедет за письмом. Правильно, проигрывать нужно достойно. А Костик слишком горяч и глуп для этого. Фаина печется о своей репутации.
Когда вернулась Марина и пришел с коробкой Давыдов, мы сидели и чинно пили шампанское.
– Ей же нельзя, – хмыкнула Марина, указывая ему на меня. – Третий бокал глушит, алкоголичка!
Третий?! Я и не заметила. Ее же не было, как она могла сосчитать?!
– Боже, – всплеснула руками Фаина, – какая прелесть! Артур! У нас будет салют?!
В ее всплеснутых руках был бокал с красным вином. И он опрокинулся на подол платья Марины. Если бы вместо вина было шампанское, то ее платье цвета шампанского мало бы пострадало. А так на нем моментально растеклось темное пятно.
– Ах, – жестко сказала Фаина, – какая я неуклюжая.
– Пойду, переоденусь, – пробурчала Марина.
Я догадалась, что Фаина, таким образом, остановила ее. Уж слишком она на меня накинулась! Но я никак не ожидала, что за меня заступится Фаина, ведь Марина до этого вечера была ее лучшей подругой. Хотя я не понимаю, как можно с такими дружить! Конечно, я и сама могу огрызаться, но меру знаю и держусь до последнего. И с приличиями в отличие от бывшей невесты своего жениха знакома не понаслышке! Меня хорошим манерам Ванда Вольфовна обучала.
И все-таки странно, что Фаина за меня заступилась. Неужели она наконец-то поняла, как ошибалась в этой эгоистичной вредине?
Если присмотреться, то не так уж много у Фаины недостатков. Наверное, на ледяную холодность и дружбу с Мариной ее толкнуло одиночество. Она ведь так одинока в этом огромном доме! Тяжело терять любимого человека. Одно дело, если он предал, ушел к другой, променял тебя на более свежее личико. И совсем другое, когда он ушел, любя. Когда часть того огромного и сильного чувства забрал с собой. В некотором смысле я понимаю Фаину. Если бы Давыдов меня разлюбил и ушел к другой, то я бы о нем нисколечко не жалела! Ох, о чем это я мечтаю! Он-то мечтает совсем о другом.
– На крыше смотрели? – внезапно решила я хоть как-то помочь.
– Нанимали осмотрщиков, – вздохнул Дуло. – Я с ними лично осмотрел каждый сантиметр.
– Давайте оставим эту суету сует, – нахмурилась Фаина. – Сегодня начинается новогодняя ночь! Наступает следующий год, за ним будет еще один и еще один. Жизнь продолжается, и она прекрасна, несмотря ни на что.
Как-то я стала очаровываться этой женщиной!
– Мы что-нибудь придумаем, – нахмурился Давыдов. – Опротестуем в суде, наймем лучших адвокатов. Поместье должно остаться нам.
Нам?! Я не ослышалась? Что он такое говорит! У него лично были на поместье какие-то планы. А Фаина Борисовна, может быть, хочет здесь разбить вишневый сад? Впрочем, если раньше не разбила, то вряд ли хочет, времени для этого у нее было предостаточно.
– Мы отстоим поместье, – сурово сказал Артур.
Да, мой мужчина суровый и справедливый.
– Разве я смогу тебе чем-нибудь помочь, кроме небольших средств? – развела руками Фаина.
– Средства у меня есть, думаю, на судебные издержки хватит.