Шрифт:
Глава 1
Мытарства Аттилы
Все цыплята превратились в куриц,
И лишь один в петуха – Аттила!
Все куры несли яйца,
Но ни единого – Аттила!
Аттила расправил петушиный хвост и прокричал:
Кук-кар-рекууу!
Сияя от счастья, Аттила трубил:
Кук-кар-рекууууууу!
«Это нам ни к чему», - сказал Фермер.
«Сварим-ка его и съедим».
И взял в руки нож.
«Убить
И весь дрожа, бросился наутек. Он полетел!
За ворота фермы, и через поле
И в самую чащу леса: уууушшш!
«Я свободен!» - он выдохнул, - «свободен! Я… Ааааарх!»
Лис схватил его за шею.
Жадный лис крепко вцепился в Аттилу,
Молча сомкнув зубастую пасть. Взгляд его говорил:
«Попался! Попался! Теперь-то я наемся!»
«О нет!» - вскричал Аттила. «О нет! Пусти меня!
Я позову своих куриц, белых и черных.
Можешь съесть всех моих куриц. Пятнистых и серых.
Что до рыжих, можешь есть по три сразу.
Ты неделю будешь есть одних только куриц, поверь мне.
Лишь позволь мне жить, пока не прикончишь тринадцатую».
Лис жадно вылупил глаза.
Но только открыл пасть, чтобы сказать:
«Зови их сюда, быстро…» - и Аттила был таков.
«Я свободен! Свободен! – воскликнул Аттила,
И взлетел высоко над лесом,
И увидел облака будто сказочные замки.
Но – «БУМ!» - сказало небо. И: «БУМ! БУМ!»
«БУМ, БУМ, БУМ!» - сказала земля.
Всюду кружились перья,
падали фазаны – один убит, другой убит.
Фазаны тут. Фазаны там.
Аттилу вдруг охватил испуг,
Побелел его гребешок
Крылья сложил петушок
И рухнул охотнику на голову.
«Изловим его!
– раздался клич.
Съедим его!»
Аттила огляделся – и в каждой
паре глаз прочел:
«Попался! Попался! Теперь-то я наемся!»
Повар решил, что петух от испуга издох.
И стал точить ножик:
«Вжик-вжик!» - услышал Аттила.
Пятясь, он дал деру с кухни…
И угодил прямо в лапы цыганке!
А та в мешок его - и домой.
«Зажарим и съедим его!» - заверещала Бабка.
«О нет, - сказала цыганка.
–
Мы крупный куш на нем сорвем.
С таким чудным, ярким, броским хвостом
Он запросто сойдет за попугая.
Подрежу-ка крылышки, чтоб не удрал.
Погнем ему клюв – и порядок».
И цыганка подрезала Аттиле кылья
И согнула клюв на манер на попугайского.
Цыганка принесла его на ярмарку.
«Продаю попугая! Болтает вовсю!
Хотите - споет Марсельезу!»
Аттилу купил длинноносый Балбес.
Он клюнул Балбеса в нос, и дал деру.
Он побежал. Он бежал и бежал,
хлопая куцыми крылышками,
бежал, бежал, … и оп!
споткнулся - и упал
В черную яму.
Шлеп! Он свалился на бочки с пивом
В подвале Паба под вывеской «Петух»
Работник закатывал бочки в подвал.
Он поднял Аттилу и принес хозяину.
«Должно быть, мы сбили вывеску, -
сказал он. – Простите. И клюв у него погнулся».
Хозяин заплясал от радости.
«Это знак свыше!» - вскричал он.
«Похоже, петух наш боец -
недаром клюв у него гнутый.
Устроим петушиные бои.
Я об этом давно мечтаю, и торговля оживится.
Наш боец храбро сразится с любым петухом».
Аттила мигнул удивленно:
«Что такое? Что за черт?»
Аттила стал Чемпионом!
Он побеждал в каждом бою,
Он поверг, растоптал, посрамил
Всех местных петухов.
Он прославился. Чудо-боец!
Толпа глотала Эль и глазела на Аттилу.
Хозяин ставил на Чемпиона с Гнутым Клювом
И делался все богаче.
Он назвал Таверну:
«Гнутый Клюв»
И Аттиле дал имя:
Петух-Громовержец.
Аттила стал знаменит. И вот, однажды ночью,
Пока он спал, вор схватил его за лапки
И запихал в черный мешок.
Аттила услышал хриплый шепот:
«Скаковая лошадь, сокол и петух бойцовый –
Вот товар, за который шейхи жалуют чистейшим золотом»
Вор! Держи вора!
Но его уж и след простыл.
И Аттила зарыдал:
«Я столько вынес,
и теперь стану котлетой?».
Раздался вой полицейской сирены. Колеса провернулись на мокрой дороге и машина врезалась в дерево. Черный мешок пулей вылетел в разбитое окно.
Аттила снова был на воле. И он бросился бежать.
Он бежал по лесам и полям. Он бежал и бежал. Сгуститись сумерки. Наступила ночь. Потом утро, потом день, потом еще один день, и еще.
А он все бежал.
По утрам он хлопал отраставшими крыльями и трубил: «Кук-кар-рекуу!»
И прислушивался в надежде услышать ответ.
Но никто не отзывался. Ни единого «кукареку» в ответ. Никто не кукарекал. Ни один петух! И Аттила подумал:
«Сколько тут ладных домиков, и ни единого петуха или курицы. Одни только бройлеры».
И он прокричал одинокое: «Ку-кар-реку!»