Вампир-Воин
Шрифт:
— Ты хочешь сказать, что не доверяешь нашей магии?
— Черт, — крикнула Лус, — я не знаю, доверяю ли я нашей магии. Найя, мы прошли через кое-какое дерьмо сегодня ночью.
Восход солнца ожидался через четыре часа. Ронан уже чувствовал сияющий горизонт, покалывающий его кожу. В каком состоянии они найдут Шелль? И смогут ли они вытащить ее — их обоих — оттуда до того, как солнце появится на горизонте?
— Все будет хорошо, Ронан.
Будет ли?
— Шелль — боец. В этом нет никаких сомнений. Но, Найя. Я не хочу ничего приукрашивать. Я знаю, что мы можем найти там. И я должен быть
Больше не было никаких гарантий. Домыслов тоже. Троица молчала, проезжая по дорожкам заповедника «Лосиная Долина», следуя указаниям Пола, к домику, который был спрятан в лесу, далеко от того места, где кто-то мог его найти.
Ронан сделал глубокий вдох и задержал дыхание, когда машина остановилась перед новым домом, который выглядел больше как большой сарай, спрятанный в густых деревьях. Холодная тьма поднялась внутри него, как прилив, и жажда, которую он успел отодвинуть, адски бушевала в горле. Он не мог ничему противостоять в этом состоянии, но у него не было выбора. Шелль нуждалась в нем.
— Ронан? Ты в порядке? — Найя посмотрела на него, обеспокоенно подняв бровь.
Он сглотнул, пытаясь убрать сухость во рту, когда она слегка наклонила голову вправо, открывая тонкий изгиб ее горла. Голод. Ронан, блядь, чертовски хотел жрать. Он хотел открыть вену Найи и наброситься на нее.
— Ты делаешь мне больно, — сказала Найя спокойным, ровным голосом. Он посмотрел вниз и обнаружил, что он схватил ее за запястья и крепко сжал. С дрожащим дыханием он заставил пальцы разжаться, хотя они и остались согнуты, как жесткие когти. Боги, если он скоро не поест, то потеряет свой чертов разум. И почему так? Он же взял более чем достаточно крови Найи, которая должна поддерживать его неделями.
— Прости. — Он хотел погладить ее кожу, поцеловать ее, чтобы успокоить свое неосторожное грубое прикосновение, но Ронан не доверял себе, что не вонзит клыки в ее запястье. Он не доверял себе, что остановится на глотке или на нескольких глотках крови. Его жажда была абсолютной, и ничто, кроме как выпить досуха его пару не удовлетворило бы его. — Боги, Найя. — Натужные слова, вырвались из его горла. — Мне очень жаль.
— Думаю, мы должны оставить его здесь. — Лус была единственной из них, кто был готов принять решение не под влиянием эмоций. — Он взрывоопасный, Найя. Я знаю, ты это слышишь.
— Я в порядке. — Это было не так. Отнюдь нет. Но также он не собирался сидеть здесь и ждать в машине, как маленький ребенок, пока его пара будет находиться там одна. Его взгляд сосредоточился на Найе, и она посмотрела на него в ответ. Она слышала смуту, тьму, которая кружила в нем. Он не мог одурачить ее, даже если бы попытался. Он еще раз повторил: — Я в порядке, — в очередной раз надеясь, что она хотя бы услышала уверенность в его голосе. Он никогда не обидит ее, или того, кем она дорожит.
— Он в порядке, — сказала она, не отрывая глаз. — Пошли за твоей сестрой.
Здание не могло быть больше пятисот квадратных метров. Половина помещения использовалась для хранения, а другая половина была оборудована дровяной печью, диваном-футоном и небольшой мини-кухней. В южной части Ронан нашел люк в полу. Шелль была под землей. В ловушке холодной тьмы, как сила, съедавшая его душу. Рука Ронана дрожала от безудержного гнева, когда он поднял защелку и открыл дверь люка.
Найя вытащила кинжал из ножен, когда встала рядом с ним. Она положила руку ему на плечо, и на тихое мгновение они замерли, каждый из них готовился к тому, что они найдут ниже. В одном они были уверены: что бы это ни было, они встретятся с этим вместе, и Ронан никогда не был более влюблен в Найю, чем был в этот момент, что она стояла рядом с ним.
— Готов? — спросила она его.
Ронан резко кивнул.
— Готова? — Найя посмотрела на Лус, и та тоже кивнула.
Пространство под домом не могло считаться даже подвалом. Бетонные стены опирались на земляной пол, который вонял гнилью и плесенью. Лус закашлялась и подняла воротник рубашки к носу. Страх и тревога скрутились в животе Ронана, чертовски близко к изгнанию его вечной жажды.
— Шелль?
Его голос не отразился эхом от стен. Вместо этого звук умирал, когда он двигал губами, будто поглощаясь губкой.
— Это магия, — прошептала Найя. Ее глаза слезились, и она едва дышала. — Здесь она настолько насыщенная, что я почти не могу дышать.
— Возвращайся назад. — Ронан подтолкнул ее к лестнице. — Я могу забрать ее отсюда. Мне не нужно дышать.
— Нет, — сказала Найя. — Мы сделаем это вместе. Лус? Ты в порядке?
— Я не могу дышать. — Голос девушки был гораздо более отчаянным. — Я чувствую, что задыхаюсь, Найя.
— Иди назад и жди нас, — сказала она. — Осмотри периметр, убедись, что мы не встретим какой-нибудь сюрприз.
— Поняла. — Лус поднялась по лестнице и исчезла.
— Найя. — Ронан не хотел, чтобы она была здесь. Не тогда, когда облако магии оказывало на нее такое разрушительное воздействие.
— Тихо ты. — Она тяжело дышала, когда водила ладонями. Бледный золотой свет сиял настолько тускло в сравнении с ее проявлением магии в этот вечер. Магия текла с ладоней, омывая ее тело в блестящем золоте. Ее дыхание стало легче, и она пошла вперед. — Я могу позаботиться о себе. Не волнуйся обо мне.
О, но он волновался. Он беспокоился обо всем, обо всем в этом мире, что угрожало забрать ее у него. Больше всего он беспокоился о себе. О темноте внутри него и жажде, которая горела в горле. Из всех вещей в этом мире, которые могли навредить Найе, он больше всего беспокоился об угрозе, которую представлял сам.
— Шелль? — Голос Найи разносился лучше, чем голос Ронана. Может быть, из-за ее магии? — Шелль, ты меня слышишь? Меня зовут Найя. Я друг. Со мной Ронан.
Низкий стон ответил Найе, и сердце Ронана подскочило к горлу.
— Ро-нан? — Голос Шелль был слабым, и в самой гуще магии, он не мог различить сердцебиение. Он бросился на звук ее голоса и резко остановился, дыхание застряло в груди при виде ее.
— Я здесь, Шелль. Я здесь.
Глава 35
Этот ублюдок держал ее в клетке, как животное. Ярость закипела и поднялась в горле Ронана. Хорошо, что старейшины племени взяли Пола под стражу, потому что этот сукин сын был бы мертв, если бы Ронан знал, как он обращался с Шелль. Серебряные решетки ее клетки сияли, несмотря на темноту, а в центре дергалась темная тень.