Вампиры девичьих грез. Тетралогия. Город над бездной
Шрифт:
Переплела заново волосы и, расположив заколку горизонтально чуть выше шеи, пропустила через нее свои косы, одну слева направо, другую справа налево. Все же носить вампирскую заколку с женской прической – есть свои сложности. Вампиры носят ровно один хвост. А девы – ровно две косы, ничего не попишешь – традиции. Вот и приходилось вечно что-то выдумывать.
Почему я все еще упрямо носила его заколку? А вот носила – и все, предпочитая даже не задумываться. Вот жадная была, неблагородная, не из тех, кто возвращает подарки, особенно дорогие. Прокатит такой вариант? Вот и я не знаю. Не дарили мне как-то раньше дорогих подарков
Когда Петька начал нетерпеливо барабанить в дверь, интересуясь, насколько глубоко меня смыло в унитаз, я с удивлением поняла, что плачу. Сижу на полу и плачу, позабыв обо всем на свете.
Так что к своему первому в жизни королевскому ужину я спустилась с опухшими от слез глазами. Впрочем, все оказалось не так уж страшно. Без бриллиантов. И одета я была ничуть не хуже большинства присутствующих (ну, на мой взгляд, понятно), и за столик нас посадили вместе с очень милыми ребятами из столицы. Они были постарше нас, но не намного, приехали сюда уже второй раз, и, по их словам, были готовы приезжать сюда вечно, так им все здесь нравилось. Парень был просто фанатом горных лыж, так и сыпал всевозможными терминами, уверенно рассуждая о каких-то совершенно непонятных мне вещах. Я подавленно кивала, боясь, что он догадается о моем полном невежестве, а Петька теряться не стал:
– Не, Кирюха, ты меня, конечно, прости, это все жуть как интересно, да я ни слова не понял. Я, знаешь ли, горные лыжи до сего дня только на картинке видел. Так что, ежели ты тут такой спец – пошли завтра вместе на склон, будешь меня на практике всей этой зауми учить.
– Да запросто! – Кирилл, вопреки моим опасениям ничуть не разочаровался. – Я вон в том году Светку мою так обучил, что она теперь спец получше многих!
– Грубая лесть, конечно, но засчитывается, – рассмеялась Светка и обернулась ко мне: – ты тоже не катаешься?
– Честно говоря, нет. Да я как-то и не готова пока. Страшновато, – тоже уважительная причина.
– Не дрейфь! Это только в первый раз страшно, а потом увидишь – это здорово. Будет жаль, что день закончился.
После ужина был концерт, а потом еще и танцы. Мы так и держались вчетвером, и я просто диву давалась, как у наших новых знакомых на все сил хватает, они ж сегодня еще и на лыжах успели.
– Дома отоспимся! – беззаботно отмахнулся Кирилл, вытаскивая меня на очередной танец.
В номер мы вернулись уже ближе к полуночи, усталые, веселые. Наше неожиданное место отдыха уже не давило на меня своей крутизной, я уже не боялась, что я не соответствую, не впишусь… Нормальное место, нормальные люди отдыхают. Я уже готова была даже подумать, чтобы встать на лыжи. Вот только сил бы еще найти до кровати добраться!
– Ну? – весело произнес Петька, когда за нами закрылась дверь нашего номера. – А ты еще ехать сюда не хотела!
– Передумала, – беззаботно пожала я плечами. – Уже хочу!
– И? – попытался подсказать мне Петерс, пристально глядя в глаза.
– Что, милый? – преувеличенно нежно проворковала я.
– Как приличные девочки благодарят своих мальчиков за доставленное удовольствие?
– Спасибо, светлейший Петр, за доставленное мне удовольствие. Память о вашем благородном поступке будет вечно жить в моем сердце! – сдерживаясь изо всех сил, я все же сумела проговорить эту тираду серьезно и высокопарно.
– Ладно, проехали, – усмехнулся Петька, делая шаг ко мне. – Благодари как неприличные.
– А неприличные – не благодарят! – фыркнула я и попыталась пройти мимо него в ванную.
Но он меня поймал. И поцеловал сам, не дожидаясь, когда я «пойму», какой благодарности он от меня требует. И это было… так хорошо, так приятно, словно я умирала от жажды, а он дал мне глоток воды. И я пила его поцелуи, словно нектар. Словно я, как усталый путник, все бродила где-то, но наконец-то пришла домой. И он был моим домом, его теплом, любовью и нежностью. В какой-то момент мы оказались на кровати, и это было хорошо, потому как ноги меня давно уже держали с трудом. Все было хорошо, пока чья-то шаловливая ручка не заскользила у меня под юбкой как-то слишком уж выше колен.
– Далеко собрались, юноша? – отстранившись и прихватив его руку своей, спокойно так поинтересовалась.
– Нуу, – судя по мутному взору, в мыслях своих он уже везде добрался. – Ты ведь, кажется, была не против, – Петька попытался высвободить руку и продолжить.
– Была, – согласилась я, отодвигаясь и отстраняя от себя его жадную пятерню. – Вот до сего момента. А дальше – против. И, если ты не хочешь испортить нам обоим каникулы, вот на этом мы и остановимся.
– Да пожалуйста, – Петька обиженно отвернулся.
А я пошла в ванную переодеваться ко сну. Там только заметила, что пуговицы на блузке он мне расстегнул почти все. И когда успел? Впрочем, ложной скромностью я не страдала. Было приятно, ничего не скажешь. Уж точно лучше, чем с Темкой. И чего я на него тогда бросилась? Вот только… глупо как мы, люди устроены. Вот нам, девочкам, что надо? Чтобы обогрели, полюбили, утешили. А мальчикам надо обладать. Владеть им надо, иначе мужественность они свою не чувствуют. Вот и маемся.
Приняв душ, переоделась в ночнушку, очень закрытую, с длинными рукавами и высоким воротом, специально дома выбирала. И отправилась спать, понадеявшись, что Петька никак не хуже, чем я о нем думаю, и инцидент исчерпан.
Петерс тут же захватил освободившуюся ванную, а когда он вышел, я уже спала. Проснувшись утром, правда, обнаружила, что свою половину кровати Петенька давно покинул и лежит, прижавшись ко мне и легонько обнимая одной рукой. Против таких объятий я, честно говоря, не возражала, в них даже уютней как-то. Поэтому с улыбкой чмокнула Петьку в нос. И с удовольствием смотрела, как открываются его глаза. Довольно маленькие для его лица глаза невыразительного болотного оттенка. Нос картошкой, волосы… Вот волосы у него должны были б быть рыжие, ему б пошло. А были просто русые, одного из тех невнятных оттенков, которые сходу и не знаешь, как обозвать. Но мне он был дорог и такой. Это ж был Петька. Мой Петька. Мы с ним даже родились с разницей в две недели, причем в одном роддоме, да еще у мамы его были какие-то осложнения после родов, и ее долго не выписывали. Так что Петька отправился домой лишь на следующий день после того, как родилась я. Дождался, как любили смеяться наши мамы. Они вообще, как встречались, так и начинали вспоминать бесконечные истории из нашего самого раннего детства, которые только в их памяти и сохранились.