Вампиры девичьих грез. Тетралогия. Город над бездной
Шрифт:
– Так когда это было, говоришь?
– Да не помню. Еще до Нового года. Нас же как в каникулы всех сюда перевели, так с тех пор домой и не отпускают. Карантин у нас там. Говорят – до конца февраля еще здесь учится.
– Вас всех – это кого? Весь класс?
– Не, всю школу. Да и не только нашу. Просто другим больше повезло, у меня вон приятель в трешке учится, так их в Устиновск вывезли. Большой город. Не то, что эта дыра.
– Так и Усть-Каменка не столица, – опешила я.
– Вот, а кто-то и в столицу попал. А мы так, шило на мыло променяли.
– Зато здесь есть пещеры, – я продолжала разговор с ним по инерции, никак не находя
– Держи свою белку, – Петька протянул мне бумажный пакетик. – Идем, а то автобус без нас уйдет.
Всю обратную дорогу не могла отделаться от какой-то мысли. Она зудела где-то на краю сознания, не давая покоя, но и не даваясь в руки. Что-то было не так. Слишком гладко. Детей из Усть-Каменки вывезли сюда. В горы. Максимально далеко от Бездны. Ну, логично. Полумеры – они зачем? Спасать так спасать. И мы с Петькой (вот совершенно случайно) едем сюда. Не просто в горы, но в один из тех городков, куда эвакуируют детей из опасных районов. Что из этого следует? Да ничего. В стокилометровой зоне Бездны существует множество поселений, от деревень до городов. Вот и увозили оттуда детей – с крайнего востока на крайний запад, не по диагонали же их возить. Ну а Усть-Каменка на нашей широте, вот мы и встретились. Но ведь мы – на курорт. По случайной путевке, могли хоть на север, хоть на юг. А путевка досталась – строго на запад. Тем же маршрутом, так сказать. Нет, я так с ума сойду.
– А расскажи-ка ты мне, Петька, про своих сказочных знакомых, – ткнула его в бок. А то что это он, неужели дремать собрался?
– Что тебе рассказать?
– Ну вообще… Кто такие, откуда знаешь?
– Да ниоткуда, случайно все вышло.
– Вот с этого момента поподробнее, ладно?
– Как прикажете. Сижу я в столовке перед экзаменом…
– Ты перед экзаменом в столовке сидишь? А я обычно в библиотеке, – не могла не подколоть.
– А че там? Перед смертью не надышишься. А кушать хочется всегда. Так тебе рассказывать?
– Рассказывай, Петенька, рассказывай.
– Так вот. Народу много, все столики заняты. А я один сижу, Марик со мной не пошел, предпочел под дверью мучиться. Подошла девчонка с подносом, попросилась со мной присесть. Ну, я красивым девушкам не отказываю.
– О, так она красивая была?
– А ты ревнуешь? Приятно. Ну, наверно, девушка как девушка. Веселая такая, общительная. Разговорились. Ну и к слову она и обмолвилась, что с парнем поссорилась, а теперь путевка пропадает, одной ей ехать не хочется, да и не одной тоже. Спросила, не знаю ли я, может, кто захочет купить, хоть за полцены, ей бы хоть часть денег вернуть. Вот, собственно, и все. Потом еще встретились, я ей деньги отдал, она мне путевку.
– Ну а хоть что-то ты о ней знаешь? Как зовут, с какого факультета, курса?
– Зовут Инга, факультет не знаю, не спрашивал, ну а курс – точно не первый, а там кто ее разберет.
– А волосы… у нее такие короткие, обрезанные, верно? – зачем-то еще спросила я. Хотя, чего уж там, далее без вариантов. – Светлые такие?
– Верно, – удивился Петька. – Ты ее знаешь, что ли?
– Видела. Мельком. Однажды. Все больше слышала. Исключительно хорошее, – под конец не удержалась от язвительности в голосе. Случайно она подсела. Угу, конечно. Посидеть больше негде.
– И кто она? – вот бездна, еще и Петьку заинтересовала своим интересом.
– Так. На нашем факультете учится. Кажется. Мы не знакомы, просто… имя редкое. И прическа у нее такая странная. Вот и подумала.
– А-а.
И вот что я должна сейчас чувствовать? Вот и я не знаю. Ничего не чувствую. Ступор. Знаю только, что Петьке сказать не смогу. Никогда. Пусть думает, что это он. Что благодаря ему. Что случайно.
Вспомнилась лилия, что ждала нас на маленьком столике. Она давно завяла и ее выкинули, а жаль. Такую красивую я никогда еще не видела. Говорят, у вампиров в оранжереях любые цветы цветут в любое время года. Хотя – кто говорит? Только сами вампиры. Из людей, что видели те оранжереи, ни один уже ничего не расскажет.
Он обещал меня отпустить… Или это он так отпускает? С Петькой в одну кровать положил? Чтоб быстрее, типа, замуж выходила. И благословляла на поиски алмазов. А уж отыщет мой благоверный алмазы – будем и сами себе… костюмы горнолыжные покупать. Для лучших турбаз страны. Не хочу думать. Не могу об этом думать. Устала.
А с утра решила выкинуть все из головы и наслаждаться. Последние ж дни остались. Ну и в самом деле, чтоб я дома делала? Лежала, плакала да жалела б себя. В конце концов, я могла и не узнать, что это все он. Да если б не тот случайный мальчишка, и в голову б не пришло. Все, решено, спасибо – Петьке, а никаких вампиров я и знать не знаю. Не было. Не знакомы. Да и не задаром все это, Петька деньги платил, и немаленькие.
И мы вновь летели вниз под свист ветра, и снова снег набивался под куртку, потому что вечно мы выбирали для себя не те высоты, не соизмеряя желания с мастерством, стремясь охватить все и сразу. А вечера вновь были долгими, потому как танцевали мы действительно до упаду. Вот приходили в номер и падали от усталости на свое королевское ложе, и спали до утра, как короли.
И если б спросили меня, как, по-моему, счастье есть? Я б ответила, не задумываясь: да, вот оно, счастье. Здесь и сейчас.
А потом я заболела.
Температура поднялась внезапно, в ночь. Вроде ложилась еще здоровой. А проснулась среди ночи в ознобе, и горло болит ужасно, и еще, почему-то, сердце. Попыталась разбудить Петьку, но не сразу нашла его в темноте. Он спал, откатившись на свой край пастели, а для меня кровать уже была – море, и я шарила руками, пытаясь выплыть, и рукам не за что было ухватиться. А потом одна рука моя коснулась холодного металла, и я тянула этот холод к пылающему лбу, и все шептала Петьке: «Помоги мне!». А дальше судорогой свело мышцы, и рассудок ухнул во тьму.
* * *
Потом… где-то совсем-совсем потом появилось ощущение. Горло. Мое горло, распухшее, стянутое пленками, почти чужое. И по нему течет что-то теплое, чуть сладковатое на вкус. Попыталась сглотнуть, и у меня получилось, и это даже не больно. И тогда пришли звуки. Чьи-то гулкие шаги, шорохи, скрипы. Тяжелое дыхание, кашель, стоны. И, где-то вдалеке, слова, сказанные высоким женским голосом. Вернее – звуки слов. Без смысла, без содержания. Чей-то ответ. Другим голосом, тише, но столь же бессмысленно. Глотаю еще раз. Ощущаю свое тело, вытянутое на кровати. Жесткой кровати, сказочным принцессам такие не нравятся. Кто-то сидит рядом, вплотную к руке. Еще и узкой кровати…