Вампиры: Когда ночь сменяет день. Книга 1
Шрифт:
Последние слова Доминика почти заглушил радостный вопль Ливии, ринувшейся к нему со всех ног. Через секунду она уже висела на шее вампира, мягко упрекая его в том, что, вернувшись в город, он ей не позвонил.
– Вот так неожиданность,- процедил Винсент.- Теперь можно с уверенностью сказать, что вечер удался.
– Он ещё даже не начался, мой друг,- глумливо возразил Доминик.- Поэтому делать выводы рано.
Кивнув в знак приветствия остальным, он направился к соседней дорожке, небрежно поддерживая за талию цеплявшуюся за него Ливию. О том, чтобы его имя появилось на мониторе в одной группе с ней, он уже позаботился. Винсент бросил на меня острый взгляд.
– Ты знала, что он придёт?
– Да, он хотел сделать Лив сюрприз,- соврала я.
Вздохнув, Винсент посмотрел на монитор.
– Ладно… Пора вернуться к игре.
К стартовой линии он и Доминик подошли одновременно. Доминик не глядя запустил свой шар, тут же повернулся к дорожке спиной и, подмигнув Винсенту, направился к Ливии, пронзительно завопившей "Страйк!". Винсент метнул свой шар с такой подкруткой, что тот не сбил, а расшвырял все десять кеглей. Стоявший рядом Джек, шумно отхлебнул из своего стакана и доверительно шепнул мне на ухо:
– Нельзя сказать, что появление Доминика сыграло мне на руку.
– С чего между ними такая вражда?
– Всё началось с простой неприязни. Ну, а теперь…- он лукаво покосился на приближавшегося к нам Винсента.
В продолжение вечера игра плавно перешла в выяснение отношений между Винсентом и Домиником с периодическим вмешательством Джека. К десятому фрейму все трое лидировали с большим отрывом от остальных. Но в заключительном фрейме Джек сошёл с дистанции, сбив только восемь кеглей из десяти. Мой последний фрейм оказался ещё дальше от совершенства: за два броска я сбила всего три кегли. Доминик, подошедший к стартовой линии на своей дорожке сразу после меня, сочувственно покачал головой.
– В Европе раннего средневековья боулинг был частью религиозной церемонии. Тот, кто мог сбить кегли, считался обладателем благочестивого нрава. Того же, кто промахивался, ждала епитимья. Для тебя, моя душа, она была бы нескончаемой.
– Ты сам – лучшее доказательство абсурдности этой нелепой практики,- вмешался Винсент.
Доминик даже не глянул в его сторону и, мимоходом метнув свой шар, с издёвкой уставился на меня.
– Отчего он не заменит тебя в игре, моя радость, если уже начал за тебя говорить?
– Страйк!- захлопала в ладоши Ливия в явной попытке разрядить обстановку.
– Хочешь услышать те же слова, произнесённые моим голосом?- усмехнулась я.
Наблюдавший за нами Винсент, довольно хмыкнул и запустил свой шар. Удар – и все кегли, кроме одной, разлетелись в стороны.
– Ещё один бросок, последний!- выкрикнул Джек.- Сосредоточься, Винс!
Задержавшись на мне взглядом, Винсент раскачал шар и сделал свой заключительный бросок. Шар, вращаясь, устремился к уцелевшей кегле и… проскользнул мимо, задев её, но не сбив. С обеих дорожек понеслись возгласы разочарования, а я, не дав Винсенту опомниться, кинулась ему на шею. Доминик поцокал языком.
– Запомни, приятель, любой вид состязания не терпит присутствия отвлекающих факторов.
– Что ты имеешь в виду?- обвив вокруг меня руки, Винсент наклонился к моим губам.- Для меня отвлекающим фактором был боулинг…
– Наше время вышло,- объявил Джек.- Куда идём теперь? Винс, Эми, Лив, что скажете?
Винсент нехотя оторвался от моих губ и вздохнул.
– Он теперь не отстанет… Как насчёт "Молоха"?
– Тоже хотел его предложить!- подхватил Джек- По-моему, это лучший бар в округе!
Всю дорогу до "лучшего в округе бара" Винсент не сводил с меня влюблённых глаз, и я постаралась хотя бы на время забыть о взгляде, которым при выходе из спортивного клуба меня одарил Доминик. О карах, грозивших мне за своеволие, оставалось только догадываться…
Бар, вопреки зловещему названию[5], оказался вполне симпатичным, и вся шумная компания расселась вокруг двух сдвинутых вместе столиков. Доминик в обществе сиявшей, точно ёлочная игрушка, Ливии расположился напротив нас с Винсентом, и это точно не предвещало ничего хорошего. Однако Доминик не спешил оправдывать мои опасения, полностью посвятив себя общению с другими членами группы. При этом шутки и остроты сыпались из него, как из рога изобилия, и мне стала ясна причина восхищения, с каким, по словам Винсента, Доминик был принят в их компании. Но вот, когда стаканы опустели в очередной раз, светящиеся желтоватые глаза обратились в сторону Винсента, и я поняла, что вечер только что перестал быть приятным.
– Вижу, в моё отсутствие в обществе произошли кое-какие изменения,- ядовито произнёс Доминик.- Как же быстро ты меняешь привязанности, приятель.
При этом казалось бы ничего не значившем намёке лицо Винсента приобрело оттенок белёного полотна.
– Кто что пьёт? Я угощаю!- подскочила Ливия.
– Ну уж нет, Лив, этот заказ на мне,- возразил Джек.- Эй, Элли, мы умираем от жажды!
Но уловка не удалась. Едва официантка принесла и расставила напитки, Доминик вернулся к разговору с прерванного места.
– Не там ты ищешь утешение, мой друг. Знаешь пословицу: разумный гонится не за тем, что приятно, а за тем, что избавляет от неприятностей? Ты же, вместо того, чтобы лечить рану предпочёл посыпать её ядом.
– Когда мне будет интересно твоё мнение, я пришлю тебе извещение в письменном виде,- отчеканил Винсент.- А пока держись подальше от дел, которые тебя не касаются!
– Верно говорят, давая советы глупцу, ты его только разозлишь,- покачал головой Доминик.
– Я бы сказал, глупец – тот, кто даёт советы, о которых его не просят,- вставил Джек.
– А я бы сказал то же самое о том, кто открывает рот, когда его не спрашивают,- отрезал Доминик.- Но каждому – своё. Я тебя предупредил. Остальное – не моя забота.
Повернувшись к Ливии, тревожно водившей глазами с него на Винсента, он зашептал ей что-то на ухо, и та залилась краской удовольствия. Винсент бросил на меня взгляд, в котором отразились все муки ада, но я сделала вид, что ничего не заметила. Его явно что-то терзало, но обстановка не располагала к задушевным объяснениям. Доминик словно бы тут же забыл о нашем существовании, и я, подозревая, что по крайней мере для меня вечер на этом не закончится, радовалась передышке. Было далеко за полночь, когда компания поднялась из-за столиков в готовности загрузиться в ожидавшие такси – после количества выпитого добираться домой своим ходом уже никто бы не рискнул. Доминик, приобняв Ливию за плечи, направился с ней к выходу. Когда мы с Винсентом вышли на улицу, его и след простыл. Винсент помог мне забраться в такси и сам устроился рядом. Поёжившись от внезапно разлившегося по венам холода, я бездумно глянула на другую сторону улицы и вздрогнула. У стены здания напротив стоял Арент. Когда наши взгляды встретились, до меня донеслось тихое: "Обернись!". Я автоматически повернула голову и уставилась на сидевшего рядом Винсента. Арент был слишком далеко, чтобы я могла его слышать, но шёпот донёсся снова. Правда, одновременно с ним раздался голос Винсента, называвшего мой адрес водителю такси, и я уловила лишь "Не обрекай, не подвергай…" или что-то вроде этого. Такси тронулось, и я торопливо оглянулась. Но улица была пуста. Арент исчез.