Вампиры: Когда ночь сменяет день. Книга 1
Шрифт:
– Не сдерживайся. Ответь мне тем же.
Доминик взял в ладони моё лицо.
– Ты действительно так этого хочешь?
– Нет. Но это необходимо.
Мне показалось, в янтарных глазах промелькнула горечь, но он тут же припал к моим губам, и я откинулась на подушки, увлекая его за собой. Доминик оторвался от моих губ, спустился поцелуями к шее… и вонзил в неё зубы. Боли почти не было. Не дожидаясь появления слабости, я потянулась к тумбочке. Движение – и пальцы сомкнулись на рукоятке кинжала. И в тот же миг, словно нарастающий шум прибоя, до слуха донёсся знакомый шёпот множества голосов. Надо мной склонилось бледное лицо сестры Франчески, а за ней другое, в котором я узнала Кристи… Тени заполнили всё пространство комнаты. Похолодев, я высматривала в этом призрачном хороводе Дженни… По телу начала разливаться слабость – дольше ждать было нельзя. Стиснув рукоять, я занесла кинжал над Домиником… и рука замерла. Неотрывно глядя на сверкающее лезвие, я напрягала все силы, чтобы достать им до Доминика, но рука оставалась недвижима. Тени бесновались вокруг, бормоча слова знакомого заклинания, слабость усиливалась… Ещё одно отчаянное усилие… Кинжал задрожал в руке, опустился к самой спине Доминика… От напряжения потемнело в глазах, из носа побежала струйка крови… и я бессильно опустила руку. Всё это время я цеплялась за иллюзию, ослеплённая ненавистью, отказывалась признать очевидное: убить Доминика мне было не дано…
– Досадно, когда не получаешь то, что так страстно желаешь, правда?
Вздрогнув, я выронила кинжал, Доминик подхватил его на лету.
– Кинжал Толлака. Не думал, что ты настолько склонна к театральности.
Я вытерла лицо тыльной стороной ладони.
– Ты знал, что я попытаюсь тебя убить…
Губы Доминика скривились в горькой усмешке. Он смотрел на меня мертвящим взглядом, от которого пробирала дрожь – я читала в нём свой приговор. Но сожалеть было не о чем. Я должна была испробовать всё, прежде чем признать окончательное поражение. Глаза Доминика задержались на кинжале, который он сжимал в руке, потом вернулись ко мне.
– Скажи, что колебалась хотя бы мгновение, прежде чем попыталась вонзить его мне в сердце!
Я молчала. Доминик хрипло расхохотался и с силой отбросил кинжал. Я проследила глазами, как он покатился по полу.
– Значит, пока я метался, как одержимый, с ужасом думая, что тебя больше нет, ты избавляла мир от Толлака?
– Мне нужна была информация. Он собирался меня убить. Если бы не души его жертв…
– Самой отправиться в его логово! Безумие! И всё ради того, чтобы узнать, как убить меня!
– Не только. Арента тоже.
В глазах Доминика мелькали отблески адского пламени, мне снова показалось, он очень близок к тому, чтобы свернуть мне шею. Но мной уже овладел демон безрассудства, и, встретив его убийственный взгляд, я невозмутимо облокотилась о спинку кровати.
– Хотя в конечном итоге всё обернулось не так, как было задумано. Я избавила тебя от существа, которое ты ненавидел, ты меня – от подруги, которую я любила.
– Не льсти себе. Она полночи жаловалась на то, как редко ты вспоминаешь о её существовании.
Это был удар в солнечное сплетение, у меня даже сбилось дыхание. Доминик наклонился за валявшимся возле кровати полотенцем и бросил его мне.
– Прижми это к шее. Меня раздражает вид твоей крови, когда она течёт не в мои вены.
По платью действительно растекалось кровавое пятно. Полотенце упало мне на колени, я на него даже не глянула.
– И всё же ты убил её! Теперь она – одна из этих несчастных теней!..
– Её среди них нет. Только те, чья кровь влилась в мои вены, обречены следовать за мной вечно. Твою подругу я просто задушил.
В бессильной злобе я стиснула кулаки.
– Хочешь сказать, это был акт милосердия?
– Именно так. Ради тебя я позволил ей упокоиться с миром. Но кого бы мне хотелось обречь подобной участи, так это тебя!
– Я бы довела тебя до помешательства! Не дала бы покоя ни на миг!
– Это то, что ты делаешь сейчас. Тени я вижу лишь при переходе из одного мира в другой, они не причиняют мне никакого беспокойства.
Он наклонился моему лицу, глаза засветились жестоким огоньком.
– В этом действительно что-то есть. Сделать тебя безропотной тенью, заставить следовать за мной вечно.
– Я думала, ты собирался обратить меня этой ночью…
– Для чего? Чтобы ты из века в век разъедала меня своей ненавистью? Я поторопился обрушить на Арента месть, в которой не было необходимости. Он бы нашёл наказание, сделав тебя бессмертной.
Мне стало страшно. Так Доминик не говорил со мной никогда. Нарисованная им перспектива была ужаснее обращения, хотя совсем ещё недавно я считала, что хуже ничего быть не может. Подняв с моих колен полотенце, Доминик прижал его к укусам.
– Ядовитая змея с прекрасным личиком ангела. Знай я тебя тогда, как знаю сейчас, я бы не стал вмешиваться. Трудно придумать более изощрённую кару, чем вечность с тобой.
В его голосе звучала горечь, в глазах появилась грусть, придававшая мертвенному лицу необычно мягкое выражение. Меня это тронуло.
– Честное слово, сейчас ты как никогда похож на человека…
– Я бы хотел сказать то же самое о тебе.
Слова кольнули меня в самое сердце, я со злостью оттолкнула его руку.
– Это несправедливо! Ты хочешь, чтобы я мгновенно забыла обо всём, что ты со мной сделал! Обиду, нанесённую Арентом, ты не смог простить за восемь сотен лет!
Глаза Доминика полыхнули.
– Мне твоё прощение не нужно. Я хочу чтобы ты почувствовала огонь, сжигающий мои вены каждый раз, когда я вижу тебя!
– Если так, почему ты не используешь свою власть? Я позволила тебе напиться моей крови дважды. Ты мог бы сделать так, чтобы я дышала только, когда ты этого хочешь…
– Да, мог бы,- тихо согласился Доминик.- Но это была бы уже не ты.
Во мне что-то дрогнуло… Повинуясь внезапному порыву, я прильнула к его губам. Доминик не шелохнулся, но, едва я сделала движение, чтобы отодвинуться, резко опрокинул меня на подушки. Несколько мгновений он всматривался в моё лицо тоскливым ищущим взглядом. Я улыбнулась и легко провела ладонью по пепельно-бледной щеке. Губы Доминика едва заметно дрогнули и прижались к моим, поцелуй был полон такой нежности, что у меня перехватило дыхание. Я не заметила, когда с меня соскользнуло платье, когда Доминик распустил мои волосы, и они рассыпались по подушке… Это не было похоже ни на одну из ночей, что мы провели вместе. Страсть Доминика казалась безудержной как никогда, и в то же время исполненной невероятной нежности, на какую до сих пор я считала его совершенно неспособным…