Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2
Шрифт:
— В самом деле? Он обещал?
— Да, но что с того? Ты же сама говорила, что без разрешения совета они и шагу ступить не смеют.
— Принц Юнг-Су — страший сын вана, да ещё и его любимец. Его влияние на совет очень велико, к словам прислушаются…
Я пожала плечами. На какое-то время в комнате повисла тишина. Нарушила её Акеми.
— Не думала, что тебе удастся их убедить.
— Для чего тогда ты меня сюда привела?
— Из-за Лодовико. Твои слова не шли у меня из головы. Когда эти существа вырвутся из своего склепа, а мы попытаемся их остановить, в схватке погибнут очень многие. И если это случится с Лодовико… а я, из страха за себя, не сделала ничего, чтобы помочь…
Положив на столик часы Винсента, я осторожно коснулась рукава её кимоно.
— Я рада, что ты передумала, Акеми. И очень понимаю твои колебания теперь, когда сама познакомилась с кланом. Надеюсь, наши старания оправданы…
Она посмотрела на меня со странным выражением — что-то среднее между восхищением и неприязнью.
— Ты очень напоминаешь мне ногицунэ.
— Кого?..
Лисицу-демона. В старину верили, они принимают облик красавиц, чтобы позабавиться с людьми. Хитрые, подвижные и озорные, они полны очарования, способны свести с ума и увлечь за собой на верную гибель. Совсем как ты.
— Совсем как… — я запнулась от возмущения. — По-твоему, я забавы ради…
— Ты умеешь увлечь за собой. К тому же обладаешь редкой способностью найти тропинку даже в непроходимом лесу. Но те, кто следуют по тропинке, видимой только для тебя, могут и не выбраться из чащи. Запомни это на случай, если захочешь позвать за собой кого-то, чья жизнь значит для тебя больше жизни корейского принца или моей.
Я негодующе выпрямилась, но резные створки двери вдруг раздвинулись, пропустив в комнату ещё одну кисэн. Поклонившись, она что-то забормотала по-корейски. Акеми тоже склонилась в поклоне и совершенно спокойно произнесла:
— Совет принял решение.
Сопровождаемые кисен, мы вернулись в зал с драконами. Разряженные бессмертные по-прежнему стояли вдоль стен, словно так ни разу и не шевельнулись за время нашего отсутствия. Принц Юнг-Су переоделся в расшитое серебром одеяние цвета слоновой кости. Скуластое лицо не выражало ничего, зелено-карие глаза казались пустыми. Но вот раздался звучный голос вана, и тишина, до того нарушаемая лишь шелестом одежд, стала гробовой. Обращение было чётким и на удивление коротким: услышав подтверждение из уст принца, члены совета не могут игнорировать возможность надвигающейся угрозы. Но, прежде чем дать обещание открыто выступить на стороне бессмертных и тем самым выдать тайну своего существованния, клан будет следить за дальнейшим развитием событий. Избранные советом члены клана займутся сбором сведений. А о шагах, предпринимаемых во "внешнем мире", буду сообщать я — через принца Юнг-Су, с которым мы будем встречаться раз в месяц в определённом месте. Я, со своей стороны, должна дать ряд клятв, что сохраню в тайне, всё, о чём узнала сегодня, включая и факт существования клана. Что до той, которая привела меня сюда… — я глянула на уставившуюся в пол Акеми — совет признаёт исключительность ситуации, вынудившей её пойти на клятвопреступление. Смерть — неизбежная кара в любом другом случае, заменяется более мягким наказанием: с этой ночи и до конца времён ей запрещается ступать на территорию клана. Если когда-нибудь, неважно по какой причине, она нарушит запрет, смерть её будет неминуемой. На подобный прецедент совет идёт только благодаря заступничеству принца Юнг-Су и только в этот раз — первый, последний и единственный. Я подняла глаза на принца, наши взгляды встретились, и я поклонилась — впервые за весь вечер.
Когда ван замолчал, Акеми тихо заговорила по-корейски, низко поклонилась ему, Юнг-Су, неподвижным рядам бессмертных и повернулась ко мне.
— Теперь ты должна будешь пройти ритуал посвящения и дать все клятвы, которые они от тебя потребуют. Но без меня. Прощай.
Рядом со мной уже стояла совсем юная, очень миловидная девушка с затейливой причёской. Не поднимая головы, она почти шёпотом обратилась ко мне:
— Я говорю на твоём языке. Следуй за мной.
Странный иллюзорный мир, существующий в несуществующей реальности — я совершенно утратила в нём чувство времени. Даже не могла определить, сколько уже нахожусь здесь: ночь, две, три? Оставаясь в моём мире, я знала совершенно точно, сколько времени прошло в мире людей, но здесь… Здесь всё, включая время, подчинялось своим законам. Доминик уже, скорее всего, ждёт меня. Но вот сколько ещё ему придётся ждать? Я попыталась сосредоточиться на том, что происходило вокруг. Огромный зал, освещённый только оранжевыми огоньками курительных палочек, неизменные ряды бессмертных корейцев, на этот раз одетых в чёрное, их фарфоровые лица странно выделявшиеся на фоне тёмных стен, монотонные бормотания отправителя ритуала и тихий голос девушки с затейливой причёской, переводившей всё на английский. Я автоматически повторяла за ней требуемые клятвы, особо не вникая в их смысл. Что-то о том, что нельзя выдавать тайну существования и местонахождения клана, распространяться о том, что здесь видела, слышала и узнала, увижу, услышу и узнаю в будущем, что нарушение мной хотя бы одной из клятв не останется безнаказанным, и так далее и так далее. Бесконечно долгий ритуал здорово мне наскучил. Засмотревшись на струйки голубоватого дыма, поднимавшегося от курительных палочек, я не заметила, когда он, наконец-то, перешёл к завершающему этапу. Какая-то девица, склонив голову так низко, что не было видно лица, поднесла жрецу мерцавший розоватым сиянием сосуд. В руках жреца сверкнул кинжал. Окунув лезвие в сосуд, он протянул мне раскрытую ладонь свободной руки и что-то пробормотал.
— Твою правую руку, — перевела девушка мне на ухо.
— Для чего? Он собирается пустить мне кровь? Я не могу…
— Делай, что он говорит, иначе ритуал не будет завершён.
Закусив губу, я повиновалась. Может, кровопускание будет минимальным, и мне удастся сбежать к Доминику прежде, чем он начнёт сходить с ума из-за того, что пролилась моя кровь… Продолжая бормотать что-то нечленораздельное, жрец легко коснулся моей кожи остриём кинжала, но ни пореза, ни даже укола я не почувствовала. Едва касаясь, он принялся водить остриём по моей ладони, оставляя на ней слабый мерцающий след. Округлившимися глазами я наблюдала, как витиеватые иероглифы впечатываются в кожу, будто причудливая татуировка.
— Теперь ты связана с нами клятвой и ритуалом, — торжественно прошептала девушка. — Ты сможешь найти нас, а мы — тебя, если в том будет нужда.
Посмотрев на неё, я вздрогнула. На лице девушки проявились светящиеся знаки, похожие не те, что покрыли мою ладонь. Я окинула нервным взглядом собравшихся — на их лицах, ладонях, всех видимых частях тел проступили те же таинственные письмена… Но спустя какие-то мгновения странное мерцание знаков на телах бессмертных прекратилось, и я растерянно взирала на свою совершенно чистую ладонь… Поклонившись, девушка подала мне маленькую серебрянную свирель, такую же, как я видела у Акеми.
— Ты найдёшь место, как только пожелаешь его найти. Капли росы укажут тебе путь. Поднеси свирель к губам, и она заиграет. Её звуки возвестят нам о том, что ты пожелала воспользоваться нашим гостеприимством.
Снова поклонившись, она протянула мне лист бумаги, отступила в темноту и словно бы в ней растворилась. На листе каллиграфическим почерком были выведены несколько строк:
"Не сомневаюсь, что ты просила принца за меня, и благодарна тебе за это. Но, думаю, будет лучше, если ты дашь Лодовико время прийти в себя и не появишься раньше конца лета. Тогда я отведу тебя к сэннинам. Акеми."
Чтение заняло не дольше одной секунды, но, когда я подняла глаза, огромный зал уже опустел. Остались лишь огоньки курительных палочек, тянувшиеся от них завитки дыма, и одинокая фигура в нескольких шагах от меня.
— Юнг-Су… — пробормотала я, узнав принца.
Он величаво приблизился.
— Что это за знаки? — я неуверенно покосилась на свою ладонь. — Они… действительно были здесь минуту назад?
— Они всё ещё там. Это символы принадлежности нашему клану — насколько это возможно для не-одного-из-нас. Ты связана с нами клятвой, нарушение которой будет означать для тебя смерть.
— Каким образом вы можете убивать себе подобных?
— На это степень твоей посвящённости не распространяется и не распространится никогда.
Притворившись равнодушной, я дёрнула плечом. Вернуться к этой теме можно и позже.
— Приходить сюда без крайней необходимости не следует, — продолжил принц. — Через тридцать дней я буду ждать в месте, которое сейчас тебе покажу.
— Это место — в мире людей?
— Да, но оно пустынно, и никто не помешает…
— Дело не в этом. Я не могу появляться в мире людей без освящённой земли.