Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2
Шрифт:
Закончив рассказ, Доминик нетерпеливо привлёк меня к себе.
— На этом моя часть соглашения выполнена. Теперь перейдём к пункту, в котором оговаривалось, что всю эту неделю ты отдана мне и моим прихо…
Прижавшись к губам, я не дала ему договорить, но на этом тема не была для меня исчерпана. Борьба за выживание достигла следующего витка спирали, и теперь, когда Доминик должен был скитаться по мирам в поисках союзников, я просто не могла и дальше оставаться в стороне, мирно коротая ночи в монастыре. Правда, объяснение я отложила: всю следующую неделю то носилась наперегонки с Домиником по глухим уголкам мира людей, то бросалась в его объятия в нашем мире. Но вот момент возвращения к реальности наступил, и я осторожно начала задуманные переговоры. По мере того, как я излагала свои соображения, Доминик мрачнел всё больше. Не произнося ни слова, он смотрел на меня так, будто я сообщила о намерении совершить ритуальное самоубийство. Под конец, не выдержав, я кинулась ему на шею и, чередуя слова с поцелуями, пробормотала:
— Доминик… я обещаю, клянусь, что не буду выплясывать джигу[3] на острие бритвы… Должен же ты доверять мне хотя бы немного…
Доминик сильнее прижал меня к груди.
— Неужели ты не понимаешь, что во всей этой суете я участвую только ради тебя? Но заботиться о какой-то битве, пока ты неизвестно где…
— Ты будешь знать о каждом моём шаге!
Доминик покачал головой и, стиснув в ладонях моё лицо, прошептал:
— После ночи, когда думал, что больше тебя не увижу, я поклялся себе, что никогда не позволю подобному повториться. Что, если ты снова окажешься в опасности, я буду по крайней мере рядом, чтобы её отвратить…
— Не всякую опасность можно отвратить. Мы связаны с этими мирами и погибнем, если погибнут они…
— …но хотя бы не раньше, как это едва не произошло с тобой.
Подогнув под себя ноги, я откинула со лба волосы и выпрямилась, так что мои глаза оказались на одном уровне с глазами сидевшего рядом Доминика.
— Я сильнее, чем может показаться. Бессмертные не могут меня коснуться, заклинания демонов на меня не действуют. Да, я вернулась, чтобы выручить Эдреда. Он бы погиб, а мне не грозило ничего.
Доминик молчал, сдвинув брови, и вдруг улыбнулся нежной всепрощающей улыбкой.
— Я едва не забыл, какая фурия таится за хрупким обликом голубки. Голубку можно запереть в клетке, но что делать с фурией? Пообещай, что хотя бы попытаешься держать её под контролем…
Обвив руки вокруг его шеи, я горячо поклялась, что буду бежать без оглядки от малейшей опасности и подробно сообщать обо всех своих перемещениях.
— И куда же собираешься отправиться?
И я, не задумываясь, ответила:
— К Акеми.
[1] Вавилон — древний город Месопотамии на берегах реки Евфрат возникший в III тыс. до н. э., родина знаменитого царя Хамураппи. В 689 г. до н. э. был разрушен ассирийским царём Синаххерибом. Не путать с "халдейским" Вавилоном, возникшим в период Нововавилонского царства (626–538 до н. э.) и завоёванного персидским царём Киром в 539 году до н. э.
[2] Страна Кедров — Ливан.
[3] Джига (англ. jig) — быстрый британский танец кельтского происхождения.
Удивительно, насколько садик Акеми преображался с каждым временем года. Сейчас здесь во всю цвели тюлпаны: ярко-жёлтые, нежно-розовые, огненно-красные… В траве стрекотали насекомые. Над входом в дом свисали пышные грозди глицинии. Но толком осмотреться я не успела. Почти невидимые среди зелени, фонари-торо вруг вспыхнули золотистым светом, и рядом со мной возникла изящная фигурка Акеми.
— Тшш, тихо, не вспугни его, — таинственно прошептала она.
— Кого?..
— В саду появился соловей, и Лодовико решил его поймать.
— Зачем?..
— Для меня.
Я вспомнила, как Доминик ловил для меня светлячков, и улыбнулась.
— Что-то случилось? — спросила Акеми.
— Скорее всего, вы оба слышали о последних событиях. Если нет, могу рассказать…
— Ты пришла за этим?
— Нет, — честно призналась я. — На самом деле я хотела говорить с тобой о корейском клане.
Яростно сверкнув глазами, Акеми демонстративно повернулась ко мне спиной и направилась в сторону дома, но я мгновенно оказалась между ней и входом.
— Прошу тебя, Акеми. Неужели ты не видишь, насколько это серьёзно? Они знают заклинания, способные обратить нас в живые камни, и уничтожат нас, всех до одного! Семнадцать нам подобных уже были принесены в жертву, осталось семь. Последние семь месяцев! Потом наше существование перейдёт в разряд мифов, рассказывать которые будет некому. Почему ты не хочешь хотя бы попытаться этому помешать?
— Потому что не могу! Они всё равно не поверят…
— Проведи меня к ним. Я смогу убедить их в том, что угроза реальна.
— Даже не проси, нет! — Акеми дёрнула головой, взметнув волну густых волос. — Ты никогда не задумывалась, где тот, кто меня обратил?
— Задумывалась, но…
— Его больше нет, потому что он выдал их тайну — мне. Они убили его на моих глазах в назидание, и, клянусь, я хорошо усвоила урок!
Из нахлынувшего потока вопросов я постаралась выделить самый значимый:
— Почему они не убили тебя?
— Посчитали, что на мне вины нет.
— То есть, о здравом смысле они всё же слышали.
— Я должна была принести клятву, что не выдам их местонахождения, иначе меня будет ждать участь Кагэтоки…
— Нас всех будет ждать участь Кагэтоки, если они не станут на нашу сторону!
Где-то в верхушках деревьев послышалось пение соловья, настолько нежное, настолько неподходящее для этого момента, что мы обе, как по команде, подняли головы вверх. Но пение длилось недолго. Среди веток послышалась возня и с дерева спрыгнул Лодовико. В ладонях он держал серо-коричневую птичку, с ужасом взиравшую на нас чёрными выпуклыми глазками. Акеми просияла, и, уже не глядя на меня, нетерпеливо повторила: