Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2
Шрифт:
— Ты рассказывал об этом кому-нибудь? Брату Клеомену?
— Один раз. Он очень расстроился… и я перестал об этом говорить. Но потом начались видения, их я не мог скрыть.
Сорвав стебелёк с заросшей травой стены, Патрик рассеянно попытался накрутить его на палец и с едва заметным напряжением спросил:
— Кто были те двое, что появились здесь, когда ты пропала?
— Мои друзья.
— Они тоже не убивают людей?
— Убивают. Но не бойся: ни тебе, ни братьям вреда они не причинят.
Отбросив измочаленный стебелёк, Патрик сдёрнул со стены ещё один.
— Мне было жалко их обоих. То, что происходило с ними, внутри них, было страшно. Я не мог находиться рядом, особенно возле того, со светлыми волосами…
— Они сказали, у тебя было видение. Что именно ты видел?
— Тебя. И я знал, что ты в опасности. Когда светловолосый это услышал, он как будто сломался изнутри…
Сжав в ладони камешек, который до того подобрала в траве, я растёрла его в пыль. Каждое упоминание о мучениях Доминика отдавалось болью в груди. Сейчас больше всего хотелось броситься к нему, где бы он ни был. Но именно этого я и не знала… Всё-таки ужасно, что, возможно, последние месяцы существования мы вынужденны проводить подобным образом: не чувствуя друга друга и встречаясь урывками — в перерывах подготовки к Концу… Отряхнув ладони, я бодро обратилась к тревожно следившему за мной Патрику:
— Ты не устал? Хочешь, поиграем в догонялки?
— В догонялки? Сейчас?
— Почему бы и нет? Небо безоблачное, луна светит ярко. И места — сколько хочешь.
Я кивнула на расстилавшуюся перед нами равнину. Патрик хитро прищурился.
— Ты будешь жульничать. Я видел, как быстро ты передвигаешься.
— Вовсе нет! Как будто не смогу обыграть тебя по-честному.
Патрик засмеялся и захлопал в ладоши.
— Договорились. Но только по-честному!
Я скинула обувь и, легко щёлкнув его по носу, побежала по траве. Патрик издал воинственный клич и помчался следом. Мы гонялись друг за другом довольно долго, и я невольно вспомнила бесконечные шпильки Андроника в адрес моей "незрелости". Видел бы он меня сейчас, с визгом носящейся по траве, играющей в догонялки с подростком-полудемоном… Патрик явно утомился, но приближение рассвета встретил самым угрюмым выражением лица, какое я когда-либо у него видела. Я утешающе пригладила растрепавшиеся рыжеватые волосы.
— После рассвета обязательно наступит закат.
— Да… Но так скоро ты не придёшь…
— Я постараюсь.
На самом деле исполнить обещание оказалось проще, чем я думала. Встречи бессмертных "собратьев", требовавшие присутствия Доминика, участились. Правда, когда я пыталась выяснить, что именно на них обсуждалось, Доминик изгибал бровь и переводил разговор в совершенно другое русло — после чего разговора как такового уже не получалось. И Винсента я спросить не могла — с ночи нашей перепалки он не появлялся. Это могло означать одно: в этот раз я задела его по-настоящему.
Зато Патрик неизменно радовался моим визитам. И мне встречи с ним доставляли не меньшее удовольствие. Я будто снова окуналась в детство — волшебное время, свободное от забот и заполненное лишь играми и развлечениями.
— Рад, что вы подружились, — улыбался брат Клеомен. — Патрик только о вас и говорит. Я хотел было запретить ему приходить сюда — ночные бодрствования ведь вредны для здоровья, но с ним случилась истерика.
— Истерика?..
— По меркам, применимым к Патрику, самая настоящая. Обычно он очень сдержан, а тут прочитал мне целую проповедь, что я не должен ограничивать его свободу. И, если я это сделаю, он будет приходить сюда всё равно, и никакие силы ни того ни этого мира ему не помешают.
— Для своего возраста он кажется очень развитым.
— Он действительно развит не по годам. Иногда своими суждениями он ставит в тупик даже меня, — лицо преподобного брата светилось гордостью. — Но, скажите, чем вы обычно занимаетесь, что он так ждёт этих встреч?
— Да так, ничем особенным. В прошлый раз мы играли в снежки.
— В снежки?..
— Мы поспорили. Патрик не поверил, что мне удастся раздобыть снег за полчаса, я убедила его в обратном.
Видимо, брат Клеомен считал, что от меня Патрик набирается житейской мудрости или чего-то в этом духе. Что мы проводим время за подобными забавами его, скорее всего, разочаровало.
— Снежки… — растерянно повторил он. — Патрик так редко играет с другими детьми… Наверное, это пойдёт ему на пользу…
Торопливый топот возвестил о приближении лица, о котором шла речь. Вихрем ворвавшись в библиотеку, Патрик швырнул на стол рюкзак и, блестя глазами, подлетел ко мне:
— Как и обещал! Я придумал задание, которое ты не сможешь выполнить!
Но тут мальчик увидел стоявшего у стены брата Клеомена, и блеск в его глазах погас.
— Отец…
— Не волнуйся, Патрик, я всего лишь хотел поздороваться с нашей гостьей.
Патрик тихо вздохнул, скрывая облегчение.
— Ну, не буду мешать, — улыбнулся брат Клеомен.
Он явно собирался потрепать Патрика по волосам, но в последний момент передумал и, продолжая улыбаться, закрыл за собой дверь.
— Он спрашивал обо мне? О том, чем я занимаюсь, когда здесь? — повернулся ко мне Патрик.
Я кивнула.
— И что ты сказала?
— Конечно, правду. Тебя не учили, что врать нельзя? Тем более монаху.
— Я и не имел в виду врать… Просто… Я не хочу, чтобы брат Клеомен запретил мне с тобой видеться. И, если бы он думал, что я делаю только школьные задания…
— Ты же говорил, что никакие силы не помешают тебе сюда приходить. Так что тебе запрет брата Клеомена?
Патрик стал пунцовым.
— Ты вроде бы упомянул новый спор, — рассмеялась я. — Но для начала — как насчёт того, чтобы расквитаться за старый? Ты проиграл, помнишь?
Встрепенувшись, Патрик бросился к рюкзаку.
— Я поймал даже больше, чем требовалось!
Дёрнув молнию, он гордо извлёк из рюкзака стеклянную банку, в которой сонно копошились не меньше десятка стрекоз. Я покачала головой.
— Спор ведь был на пять. Как долго ты их отлавливал?
— Это было не так уж и трудно. Они кружат возле пруда, летом их там вообще целые тучи… Красивые, правда? Тебе нравятся?
Я повертела в руках протянутую мне банку. Стрекозы тихо шелестели прозрачными крыльями.
— Пятнадцать штук, — самодовольно заявил Патрик. — Утром я их выпущу. Будет жалко, если они умрут.
— Если будешь ждать до утра, так и выйдет.
— Правда? — забеспокоился Патрик. — Тогда лучше сейчас.