Вампиры не обязаны... просить?
Шрифт:
— Боги всемогущие! — воскликнул Зак. — Мы ничего не сможем остановить без армии вампиров. У нас нет оружия против Мааскаб. Если они нападут, нам конец.
— А как насчёт Учбен? — спросила Пенелопа. — Разве у нас недостаточно солдат-людей, чтобы защититься от нападения?
— Нет, — холодно ответил он.
— Правда? Учбены надирают задницы. Не похоже, что они просто обычные люди, — настаивала она.
Учбен — очень искусные воины, обученные богами и их жестокими союзниками вампирами. В некоторых случаях им давали свет богов, делая бессмертными. К тому же они во многом помогали богам в мире смертных,
— Дело в том, что их легче убить, чем вампира; мы недолго продержимся.
Пенелопа не думала, что они настолько уязвимы, но предполагала, что если кто и знает наверняка, то это Зак.
— Разве Хелена не может командовать вампирами? — спросила Фейт Пенелопу.
— Она пыталась. Дело в том, что есть какой-то непонятный вампирский закон, о котором никто не знал. Как только о нём узнали, армия слишком близко приняла это к сердцу; они верят, что их законы — единственное, что удерживает их от превращения в дикарей.
— Пусть тогда поменяют закон. — Фейт махнула рукой, словно это было проще простого. Но это не так. Разве они не знали, что в этом мире нет ничего простого?
— Вот почему нам нужно спасти Никколо, — объяснила Пенелопа. Хелена только временный лидер, она ничего не может менять. Только Никколо может.
— И куда же они уехали? — спросил Зак.
— В Диснейленд в Париж, — ответила Пенелопа.
Божества уставились на неё.
— Ага, знаю, — сказала она. — И я спрошу: никто не считает это странным? Наша армия вампиров в Диснейленде? Никколо единственный может это изменить? И скрижаль прямо у нас под носом? — Боги посмотрели друг на друга и просто пожали плечами. — Ой, да ладно! Это пахнет заговором Симил, — рявкнула Пенелопа. Опять же боги просто пожали плечами, только на этот раз, сделали это, как если бы она заявила очевидное и обыденное. (Небо голубое! Утки крякают!) — Видите, — ухмыльнулась Пенелопа, — вот именно это в вас меня сводит с ума, ребята! Сейчас самое время хоть как-нибудь отреагировать или устроить драму, но в ответ ни-че-го. — Боги даже не шелохнулись. Может, они просто драмафобы. — Ладно. Едем дальше… так что нам делать? — спросила Пенелопа.
— Единственное, что мы можем. Иш Таб должна навестить физика и вернуть его на работу, — мягко заявила Бизз и посмотрела на Пенелопу.
— Согласна, — сказала Пенелопа. — Я поговорю с ней…
— После того, как мы обсудим следующую повестку, Пенелопа. — Голос Зака был холодным и властным.
— Зачем ты это делаешь? — прошептала Пенелопа. Разве они не могли просто забыть тему Кинича и оставить его в покое?
Зак и глазом не моргнул.
— Потому что он не достоин тебя.
— Я сама решу, что меня достойно, а что нет, Зак.
«Например, решу, бросить огненный шар в твои кожаные штаны».
— Когда дело доходит до Кинича, ничего хорошего не выходит. Больше нет. Если ты откроешь глаза, увидишь. — Он вручил письмо Пенелопе. — Прочитай, и потом скажи, что он достоин тебя.
ГЛАВА 4
Иш Таб быстро собирала вещи из гостевой комнаты. Ей нужно уйти, прежде чем один из родственников заявится и потребует объяснений. Рассказать ещё кому-нибудь, кроме Кинича, что давным-давно произошло с Франсиско? Об этом не могло
— Куда-то собралась? — с радостной физиономией спросила Фейт, стоя в дверном проёме.
«Чего и следовало ожидать».
И как она не догадалась, что они отправят Мисс Тыкну-тебя-носом?
— Мне нужно в Денвер, — ответила Иш Таб. — Отмечается вспышка депрессии из-за несостоявшегося съезда любителей романов.
Фейт передернуло, она подошла к кровати и села.
— Мы обе знаем, что это отговорка: поклонники романов это энергичное и жизнерадостное поколение. Им никогда не понадобиться твоя помощь в чем-то настолько тривиальном.
Правда. И… правда. В любом случае, она могла бы покататься на лыжах и побыть далеко от других богов. И да, для протокола, она каталась на лыжах в вуали, потому что никогда не снимала её, кроме душа. Завеса была покаянием, напоминанием всегда быть осторожным с тем, к кому прикасалась.
— И может ли что-то поменять твоё решение насчёт поездки? — весело спросила Фейт.
— Нет.
— Как всегда, ты самая трусливая из нас. — Фейт полировала ногти об подол платья. — Думаю, мне придётся поехать в Нью-Йорк и посмотреть, не смогу ли я чем-нибудь помочь симпатяшке-физику. Хочется поиграть с новой игрушкой. — Она вздохнула. — Возможно, пришло время, достать моё новое ожерелье из чёрного нефрита для драйв-теста. В конце концов, Симил сказала, что мы должны использовать её дар.
Чёрный нефрит, хотя первыми его обнаружили Мааскаб, не совсем зло. На самом деле, это инертное вещество, которое поглощало сверхъестественную энергию. Если вложить в нефрит зло, он будет вредным, а если добро — полезным. В случае с богами? Ну, впервые в истории они могли использовать нефрит, чтобы притупить энергию и заполучить возможность интимных ласк с людьми — что ранее было невозможно из-за подавляющей силы божества, которая по существу поджаривала мозги бедных смертных.
— И что-то мне подсказывает, — добавила Фейт, — что плохиш испанец может продержаться всю ночь.
«Она хочет его?»
Мысленно Иш Таб пробежала поле в скрипучих кроссовках, подпрыгнула и вскинула кулак вверх с собственническим возгласом. Мысли о Фейт рядом с физиком заставляли кровь закипать. Почему? Она понятия не имела. Этот мужчина не её Франсиско, а просто очень похож на него. Тем не менее, слова:
— Но я поеду в Нью-Йорк сразу после Денвера — слетели с губ Иш Таб.
Зачем? Зачем она это сказала?
Фейт прищурилась.
— Я думала, ты слишком занята?
Иш Таб ответила тем же: прищурила глаза и ещё добавила выражение Грязного Гарри, подёргивая одним глазом. Если бы Фейт могла это только видеть.
— Не слишком занята для спасения мира.
«Сучка».
— Отлично.
— Отлично.
Фейт встала и разгладила плиссированное платьице спереди.
— Кстати, я бы хотела, чтобы ты перед отъездом навестила Пенелопу.
— Что с ней?
Фейт дерзко выгнула бровь.
— Тебе стоило остаться до конца собрания.
Фейт развернулась, чтобы уйти, но Иш Таб подбежала к двери и захлопнула её. Она знала, что Фейт её не тронет. Никто не трогал, они просто боялись её
— Рассказывай, грязная шлюшка, или я тебя обниму.