Ваниль и шоколад
Шрифт:
– Нет, и не должна знать. Жду твоего звонка, – напомнила Пенелопа, подводя разговор к концу.
Она доверяла Софии как себе самой. Обладая редкостной способностью практически и трезво подходить к любой жизненной ситуации, даже самой сложной, ее подруга теряла всякую связь с реальностью, только когда речь заходила о ее муже, профессоре Варини, – ничем не примечательном субъекте, из которого она сотворила себе идола. Недавно он ее бросил, увлекшись своей молоденькой студенткой, и теперь София называла его не иначе, как «этим подонком».
Пенелопа вернулась ко входу, села на первой
Время Мортимера настанет позже.
АНДРЕА КРЕПКО СПАЛ…
1
Андреа крепко спал. Проснулся он от неприятного ощущения в ногах. В тот же момент громадные мохнатые лапы уперлись ему в плечи, а мокрый язык начал облизывать его лицо.
– Эй, что вы делаете? – застонал он спросонья. На пол комнаты падал свет лампы, горевшей в коридоре. Лука щекотал ему пятки, Самсон дышал в ухо. – Что вам надо?
– Папа, уже семь часов. Ты должен вывести Самсона погулять, а потом надо приготовить завтрак и отвезти меня в садик, – выпалил на одном дыхании Лука.
Андреа уже открыл было рот, чтобы выразить свое неудовольствие и посоветовать малышу обратиться к маме, но вовремя вспомнил, что Пенелопы дома нет.
– Ты всегда просыпаешься в это время? – спросил Андреа, поднимаясь с постели.
Он направился в ванную, чтобы умыться, а Лука последовал за ним – очаровательный ребенок в голубой пижамке.
– Сегодня понедельник. Где же Присцилла? – спросил Андреа, натягивая джинсы.
– Присцилла приходит только в восемь. К этому часу Даниэле и Лючия уже уходят в школу, – объяснил Лука.
– А тебе когда нужно поспеть в садик?
– К девяти. В столовой надо заполнить меню на обед. Можно выбрать рисовую кашу или спагетти, жаркое или котлету, салат или картошку. Я всегда выбираю спагетти, котлетку и картошку.
Объясняя все это, Лука успел пристегнуть к ошейнику Самсона поводок.
– Спасибо за информацию, – улыбнулся Андреа, взъерошив сыну волосы. – С этой минуты назначаю тебя своим адъютантом. Я выведу пса погулять, а ты приготовь ему поесть и разбуди брата и сестру.
Он попытался открыть входную дверь, но она не поддалась.
– Нужны ключи. Они лежат в вазочке, – подсказал Лука.
– Спасибо, – кивнул Андреа. – Что бы я без тебя делал?!
Вернулся Андреа через четверть часа. Самсон тут же кинулся в кухню. Даниэле стучал в дверь ванной и спорил с сестрой.
– Давай выходи, ты уже опаздываешь на полторы минуты. Сегодня нам придется иметь дело с нашим косоруким папочкой, а это значит, что мы опоздаем в школу.
Лючия распахнула дверь ванной и бросила на ходу, возвращаясь в спальню:
– А тебе-то что? С таким же успехом мог бы вообще в школу не ходить!
Андреа сделал вид, что не слышит перебранки, в том числе и нелестных слов в свой адрес. Лука сидел на корточках на кухне и наблюдал, как
– А ты почему еще не одет? – спросил его отец.
– Раз я твой адъютант, я должен тебе рассказать, что мы едим на завтрак. И потом, обычно меня мама одевает, – спокойно объяснил Лука.
Андреа старался держаться непринужденно, хотя сам не знал, с чего начать. К тому же он плохо спал ночью и проснулся на три часа раньше обычного.
– Ладно, сегодня ты меня научишь выбирать для тебя одежду, – сказал он с ударением на слове «меня». – А теперь скажи мне, что вы едите на завтрак.
Самсон вылизывал уже пустую миску, толкая ее по полу во всех направлениях. Лука решил показать, что он достоин звания адъютанта.
– Начнем с меня. Я пью чай с молоком и ем гренки с вареньем. Лючия пьет свежий апельсиновый сок, а мама потихоньку кладет ей в стакан ложку меда, а то Лючия не стала бы пить: она говорит, что от сладкого толстеют. Ну, с Даниэле все просто: поставь ему на стол молоко, коробку овсяных хлопьев и сахар, он сам себе все приготовит. А ты что будешь есть?
– Сварю себе кофе, – проворчал Андреа, кое-как накрывая на стол.
– Мама ест на завтрак фрукты и йогурт, а кофе пьет потом, – деловито сообщил Лука. – Я очень сердит на маму, – добавил он.
В эту минуту в кухню вошла Лючия, и Андреа с облегчением перевел дух: он не знал, что сказать на последние слова сына.
– Мой сок готов? – спросила девочка, садясь за стол. Андреа в эту минуту перебирал клубнику. Рядом лежали уже очищенные от кожуры груша и яблоко.
– Поторопись, через десять минут мне выходить.
Он поднял взгляд на дочь. Лючия была фантастически хороша собой: высокая, чуть ли не с него ростом, тоненькая, как тростинка. Она унаследовала все лучшее от отца и от матери – высокие скулы, аккуратный, чуть вздернутый носик, крупный чувственный рот, глубокие и ясные глаза. Свои черные, как смоль, длинные и вьющиеся волосы Лючия заплетала в косу и сворачивала ее тяжелым узлом на затылке. Макияж только испортил бы это совершенство, и Лючия им не пользовалась. Одевалась она с подчеркнутой и изысканной скромностью: длинные колышущиеся юбки, широкие, безупречно отглаженные шелковые блузы, туфли на низком каблуке. Каблуки она надевала, только когда танцевала фламенко. У нее было множество поклонников. С одним из них, двадцатилетним студентом первого курса инженерного факультета по имени Роберто Традати, она встречалась. Роберто трогательно заботился о ней и изобретал тысячи уловок, чтобы заставить ее лучше питаться.
– Мне твой тон не нравится. Вот что я тебе скажу: хочешь получить свой сок? Пойди и приготовь его сама.
– Мне надо успеть в школу, у меня каждая минута на счету! – истерично бросила в ответ Лючия.
– Мама тебя избаловала до невозможности! Но я положу этому конец, – объявил Андреа, наливая воду в чайник.
– Да как ты можешь критиковать маму? – возмутилась девочка.
– Все, разговор окончен! Не хочешь сама выжимать сок, можешь отправляться в школу с пустым желудком, меня это совершенно не волнует. В любом случае учти: отныне, если проголодаешься, тебе придется готовить самой. Ты уже достаточно взрослая.