Ванька-ротный
Шрифт:
Выйдя из воды на твердую землю, солдаты грязные и мокрые побрели на опушку леса. Здесь под деревьями лежала и ждала нас вся оставшаяся рота.
С солдат текло. Но все повалились на землю, сил больше не было. Они были измотаны пережитым за всё это время.
Я на лицах солдат видел не только усталость, а совсем иное, свое. Они за это время пережили страх и панику, выстояли и не дрогнули. Они не ослабли, а наоборот, окрепли духом и силой. С этими солдатами можно теперь в любой ад спускаться.
|Вместе мы всего ничего, а| За месяц с лишним много пережито и сделано. Главное, теперь у меня была уверенность, что они в любых условиях не побегут. Пойди на них в атаку пехота, они с ней разделаются и без меня. Их можно ставить в любое место одних.
При выходе на опушку леса [158] , я предполагал, что здесь занимает оборону тот самый майор. Оглядевшись кругом, я понял, что в лесу пусто и совершенно безлюдно. В лесу было сыро и темно.
158
Со слов автора, они вышли к лесничеству.
Я приказал всем снять сапоги, слить воду и выжать портянки.
— Пётр Иваныч пошевели людей! А то они совсем разомлели. Сейчас еще закроют глаза и уснут.
— Даю десять минут на всю дребедень! Через десять минут быть всем готовым! Приладить сбрую, проверить оружие!
Подозвав старшину, я велел ему послать двух солдат вдоль опушки леса.
— Пройдут с километр и вернуться назад!
Через некоторое время солдаты вернулись. Они доложили, что на опушке нет никого.
Я сел на пенек и закурил. Ну что дальше делать спросил я сам себя. Ко мне подошли старшина и политрук. Они сели возле и повели разговор, что будем дальше делать и куда двинемся ротой.
— Искать полк, который нас сунул под бугор, нет никакого смысла. — сказал политрук.
— В штаб армии нужно идти! Он никак не хотел вливаться в чужую часть.
— Ведь мы гвардейцы! — добавил он. — Пусть нас направят в гвардейскую часть!
— Ладно, посмотрим! — сказал я, выпуская дым махорки изо рта.
Я знал по опыту, что солдаты второпях часто теряют оружие и снаряжение, И когда мне доложили, что потерян один щит, я велел подвести ко мне виновного.
— Он оступился и выпустил щит, — оправдывался политрук. Мы обошли все кругом, щит в ил затянуло. Мы не нащупали его ногами. За солдата говорил политрук.
— А чего ты молчал и сразу не сказал? — спросил я его.
— Думал, потом где-нибудь раздобудем.
— Нужно было за шею верёвкой привязать.
— Глубоко было, товарищ лейтенант. Я боялся отстать от роты.
— Ну вот чего братцы и ты Петр Иваныч политрук. Щит от пулемета должен быть на месте! Хотите, идите в болото, хотите из-под земли, а щит мне достаньте. Меня не волнует глубоко там было или мелко. Тебе поручили, ты должен его нести. Ты можешь выпустить его из рук, когда тебя убьют! А раненый ты или целый, щит подай и выложи мне!
В разговор вмешался политрук.
— В каком месте он утопил его, он и сам не знает. Дай нам время лейтенант. Щит, я обещаю, достанем.
Я посмотрел на политрука, на старшину и солдата. Все они глазами просили меня.
— Хорошо! — сказал я.
— Даю вам на это дело три дня! Через три дня доложите, что щит на месте. Все люди как люди, а он, видите, побоялся, что отстанет от роты.
Солдат понимал свою вину.
— Иди! — сказал я ему, — Срок передвигать не буду!
Политрук тоже чувствовал свою вину. Эти люди шли с ним вместе (были в его подчинении). Политрук за них отвечал.
— Стянем где-нибудь у славян — сказал он вслух.
Я был недоволен. Солдаты понимали, что причиной тут не щит. Я смотрел на высоту, и высота беспокоила меня. Что я скажу в штабе армии? Почему мы покинули высоту?
С солдата чего взять. А с командира роты за отход с высоты можно и могут спросить. (Вон) Политрука, высота совсем не беспокоит. Он знает, что отвечать буду я.
Я поставил стереотрубу и навел её на бугор, где мы сидели. (Из-за кустов и деревьев, что росли на болоте, её не всю, но большую часть было видно. Почему) Я смотрел на высоту и молчал (понимал и политрук и солдаты. Он знал, что его не будут таскать. Его дело сторона, что прикажут).
Доказывать, что мы (они) без потерь оставили высоту, придётся мне (лейтенанту).
— "Пулемётчики должны были стоять насмерть." — скажут ему в штабе.
Никого не интересует с пользой или без пользы погиб тут солдаты. (Важно, что он погиб и не оставил позиции). На то и командир роты, что бы заставить своих солдат стоять насмерть. А если он не обеспечил, его нужно судить. Всё элементарно просто и ясно!
Я махнул головой солдату, чтоб убрал стереотрубу и подал команду строиться. Солдаты нехотя поднялись, и рота пошла вдоль опушки леса. Я взял направление на дорогу, что огибала болото. (с той стороны и по которой к высоте подвезли сорокапятку). Я думал, что на выходе из леса (на дорогу) мы увидим тот самый полк, который нас сунул на бугор.
Пройдя с километра два, я велел поставить мне стереотрубу. Солдаты подумали, что я хочу их снова вести через болото на высоту, но меня в данный момент привлекла другая картина.
Немцы, заняв наш бугор, дальше не пошли. Они стояли и что-то поджидали. Дорога от бугра обходила по краю болото и упиралась в опушку леса. В это время от опушки леса оторвались два наших тяжелых танка KB. Они шли по дороге навстречу немцам. Если бы танки остались на опушке леса, немецкие пикировщики их не увидели, и проход для немецкой колоны был бы закрыт. Послав танки вперёд по открытой местности, наши совершили роковую ошибку. Они не подумали, что наши танки попадут под удар пикировщиков. И действительно, как только танки выползли на открытый участок дороги, в небе появились немецкие самолёты.
В трубу было видно, как медленно и неторопливо подвигались по дороге два наших тяжелых танка, и как пикировщики скользя на крыло боком рассматривали их. |как бы одним глазом|.
Наши танкисты не видели пикировщиков. Люки на башнях были закрыты. Танки спокойно подвигались вперёд. И вот первый пикировщик кинулся вниз. Он освободился от груза, и его свечой выбросило ввысь. Бомба пошла точно к намеченной цели. Над танком блеснула вспышка, и до нас долетел металлический скрежет и гул. Облако пыли окутало передний танк.