Ванька-ротный
Шрифт:
Мы идем с Сергеем по стежке, впереди ни черта не видно. Мелкий снег застилает видимость. По загривку ползают вши и начинают в вспотевшую кожу вгрызаться. Пошевелишь плечами, а они опять за свое. Рукой туда не достанешь. А хорошо бы ногтями поскрести объедение места. Останавливаюсь и показываю Сергею:
— Поскреби как следует, больше терпения нет!
Сергей снимает варежку, засовывает руку за шиворот по локоть и начинает скрести.
— Чуть левее! Вот так! Теперь пониже! Я приседаю на корточки, а он стоит и шурует рукой.
— Возьми снежку! Снегом потри! Вот хорошо! Век тебя не забуду! Я подымаюсь, застегиваюсь и мы снова не торопясь трогаемся в путь.
Сегодня пятница. Полковой наверно в баньке париться. А тут не спамши несколько суток. Только лег вчера — прибежал от Рязанцева связной. Вот так каждый день. То одно, то другое. Начальство на завтрак горячий кофий пьет. Вши перестали грызть, а теперь бурлит в животе. Но главное не это. Врядли нам разрешат, используя этот окоп, просто так взять языка. Думаю, что нас пошлют брать высоту. Скажут, что зайдете им со стороны леса с тыла и ворветесь на блиндажи. Высота эта намозолила всем глаза. Карьера Бридихина под ударом. Квашнин ему этого не простит. У Квашнина тоже какие-то старые грешки, и он лезет на пролом, ни с кем не считаясь.
— Куда сворачивать? Прямо к себе или на дорогу в полковые тылы? — спросил Сергей, останавливаясь на развилке.
— Давай зайдем сначала к старшине. Нужно пожрать. А то в полку можем проторчать до самого вечера! Мы пошли по дороге в направлении полковых тылов, дошли до леса и свернули на стежку, которая шла к палатке нашего старшины. В лесу было тихо и безветренно. Старшины на месте не оказалось. Нас встретил Валеев, он подогрел нам хлебово в котелке и мы поели. Теперь на сытое брюхо можно и в полк идти, вести переговоры. Мы с Сергеем явились на КП полка. Я доложил начальнику штаба о пустом, занятом нами немецком окопе. Он переговорил по телефону с Черновым и пошел докладывать командиру полка. Полковой жил в отдельной землянке, метрах в стах от штабного укрытия. Часа через два они явились вместе, и начальник штаба объявил мне, что подождем Чернова. Он должен вот-вот подъехать сюда. Когда явился Чернов, мне было объявлено, что я с двумя группами разведчиков пойду штурмовать высоту.
— Этот вопрос согласован с начальником штаба дивизии и что важнее задачи на сегодняшний день не стоит.
— Это задача номер один! Возьмешь с собой рацию!
— Опять рацию?
— Ты кончай разговоры! Кто тут приказывает? Твое дело приказ выполнять!
— Вы можете мне приказать мне пойти на высоту и взять языка. А штурмовать высоту я не обязан, для этого есть пехота. И в любом случае я вашу шарманку с собой не возьму. Радисты в разведку ходить не обучены. Обнаружат себя, а я потеряю из-за них своих последних людей. У меня во взводе осталось восемь человек. Из-за рации попадать под огонь и нести напрасно потери я не имею желания.
— Рация пойдет со взводом дивизионной разведки, который придается тебе!
— Вот и отлично! Пусть взвод берет рацию и действует сам по себе. Тем более, что я ваших людей не знаю и знать не хочу, а вы хотите чтобы я за них отвечал. Разговаривать больше не о чем. У вас в дивизии есть штабные офицеры. Вот пусть они и ведут ваш взвод. Ты же Чернов и сам можешь пойти.
— Почему ты не хочешь взять рацию?
— Потому, что она будет мешать. Неужели вам это не понятно? Вы бы мне еще жеребца запрягли и сказали, давай поезжай с тыла на немцев (на высоту).
— Вас могут немцы отрезать, и без рации мы вам не сможем помочь.
— Вы что, выделяете полсотни нам стволов для поддержки?
— Нет!
— Если нас немцы отрежут, и мы погибнем, то нам ваша и рация ни к чему.
— Без радиостанции к немцам в тыл разведгруппы нам не разрешают отправлять.
— Тебе и карты в руки — сказал я и посмотрел на Чернова. Бери взвод своей дивизионной разведки и отправляйся к немцам в тыл. Только рацию не забудь (с собой взять)! От такой фразы Чернов аж позеленел.
— Я, я!
— Что я, я? Чернов вытянул шею, уставился на меня в упор, и резанул меня злыми глазами, А я не такие злобные и перепуганные смертельной тоской лица видал. Был у нас такой в сорок первом Карамушко, я его выражение лица и сейчас помню.
— Чего сморщился? — спросил я капитана Чернова, Спросил, а сам подумал — такой вместо меня на высоту не пойдет. Сейчас они меня втроем согнут в дугу, а своего добьются. А раз не пойдет, значит в этом деле я хозяин положения. Во мне тоже вскипела злость. Нет! Я вам ничего не спущу! Вы хотите на чужом горбу славу себе заработать. Ни на такого напали!
У меня тоже злость и самолюбие есть. Если будет успех. Успех, они конечно припишут себе. Им нужно перед Квашниным оправдаться. Они своего не упустят. С мясом вырвут, в трупы нас превратят, а себя как стратегов выставят. Я не пойду в дивизию, доказывать и бить себя в грудь кулаком, что я вывел людей и провел операцию. Да и кто я такой? Что за вшивая личность? Кто со мной в дивизии разговаривать будет, Майор Бридихин и капитан Чернов создадут нужное мнение. Они мне пихают рацию, чтобы Чернов мог лично докладывать начальнику штаба дивизии от своего имени ход операции. Представляю, как он доложит. Вот почему они так усердно пихают мне свою рацию. А я то, дурак, уши развесил! В блиндаж в это время вошел наш начальник штаба майор Денисов. Он куда-то выходил на короткое время. Мужик он был порядочный и никогда мне не вкручивал мозги. Говорил всегда по делу и понимал наши трудности и опасную работу.
— Ты чего сопротивляешься? — обратился он ко мне.
— Вот смотри! — и он протянул мне письменное распоряжение по разведке, которое только что поступило из дивизии.
— Тебе приказано в ночь с 20-го на 21-е февраля провести поиск в районе леса севернее Бондари.
Я взял из рук начальника штаба отпечатанное на машинке распоряжение по разведке и стал читать его внимательно, разбирая дословно. Вот оно. Привожу его полностью, как оно было дословно. Оно по случайности осталось у меня на руках.
Приказание по разведке 10 штаб 17 ГСДКД,КП 0,5 км. южнее дер. Цирбули. 10.00. 19.2.44 г. карта 1:50 000
Противник подразделениями 3OI пп, 246 сап. батальона, 413 пп,206 пд перед фронтом дивизии обороняется на рубеже;Марченки, юго-восточная опушка леса сев. Бондарей, южная окраина Панова, юго-запад. опушка леса сев. Шеверда, овраг южнее ст. Заболотинка, сев. окраина Шапуры. По имеющимся данным противник перед фронтом дивизии произвел перегруппировку. С целью уточнения группировки противника, его сил, намерений, огневой мощи системы и инженерных сооружений на переднем крае противника КОМАНДИР ДИВИЗИИ ПРИКАЗАЛ: