Ванька-ротный
Шрифт:
Командирам частей немедленно приступить к организации наблюдения за противником, оборудовать для этого по два НП для командира полка. 45 гв, сп. организовать НП на сев. опушке леса сев. — зап. Лапути и на безымян. высоте 3ОО м. южнее Марченки. 52 гв. сп. организовать НП на безым. высоте 200 м. южнее Новки и в дер. Бондари. 48 гв. сп. организовать НП в Горелыши и на ст. Заболотинка. На НП, ближайшем к переднему краю, установить круглосуточное наблюдение постоянными наблюдателями во главе с офицером. На втором НП организовать круглосуточное наблюдение офицерами штаба полка, составив график дежурства. На НП иметь надежные укрытия, приборы наблюдения, карту и журнал для записи наблюдений. Между передним и основным НП, а также между последним и штабом полка иметь прямую телефонную связь. Командирам батальонов и рот иметь свои НП с постоянными наблюдателями. Начальнику второго отделения штадива организовать для СКД три НП. Основной — сев. опушка подковообразного леса и вспомогательный на сев-вост. опушке леса 400 м. сев-зап. Лапути и на безым. высоте 200 м. южнее Горелыши. На основном НП установить круглосуточное дежурство и наблюдение офицерами штадива по графику, на вспомогательных НП постоянными наблюдателями, во главе с офицерами. На НП иметь приборы наблюдения, карту, журнал наблюдения. Дивизионному инженеру проверить надежность укрытий на НП и принять меры к устранению замеченных недостатков. Начальнику связи дивизии — обеспечить прямую связь между штабом дивизии основным НП КСД, а также с НП командиров полков и основного НП с вспомогательными.
Об исполнении и принятых мерах донести письменно в штадив к 22.00 19.2.44 г. одновременно представить списки наблюдателей, графики офицерского дежурства на НП и схемы НП до роты включительно, с указанием секторов наблюдения и полей невидимости.
2. Командирам полков и 3 ОГРР /отдельная гвардейская разведрота/ в течении 19 и 20.2.44 г. доукомплектовать разведподразделения, доведя взвода пешей разведки до 20 человек. и разведроту до 60 человек, воспретить практику использования разведчиков не по прямому назначению. Проверить обеспеченность разведподразделений обмундированием, обувью и снаряжением. Принять меры к тому, чтобы разведчики выглядели лучше других подразделении части. Об исполнении донести к 20.00 20.2.44 г.
3. Командирам полков вести непрерывную разведку перед своим фронтом небольшими поисковыми группами и захватить контрольных пленных и документы.
52 гв. сп. — в ночь с 20 на 21,2.44 г. в районе леса сев. Бондарей.
48 гв. сп. — в ночь с 21 на 22.2.44 г. в районе Забежница.
45 гв. сп. — в ночь с 2с на 24.2.44 г. в районе Щербино.
Командиру 3 ОГРР вести разведку по захвату контрольных пленных и документов в ночь с 22.2.44 т. в районе леса сев. Шеверда и в ночь с 24 на 25.2.44 г. в районе Щербино.
Под личную ответственность командиров полков производить тщательную подготовку разведподразделений к поискам, изучения объекта поиска и наблюдения за ним.
Штабам полков производить сбор и обобщение данных наблюдения и разведки и доносить их во второе отделение штадива в установленные сроки. Ответственность за своевременную информацию несут начальники штабов полков.
Начальник штаба 17 ГВ СДКД
Гвардии полковник / Карака/
Начальник второго отделения штадива
гвардии капитан /Чернов/
— Тебе приказано действовать в районе высоты севернее Бондарей — сказал начальник штаба, когда я кончил чтение.
— Да, но в распоряжении не указано, что я должен брать высоту. На счет действий в тылу и об рации ни гу-гу! Все что вы от меня требуете, и что я с разведчиками должен сделать, все это одни лишь ваши слова:
— Давай, мол, бери высоту! Давайте приказ по дивизии! Может это ваша отсебятина, а я должен пойти на высоту и умереть.
— Тебе предлагают зайти в лес с тыла!
— Да! Но мне предлагают не просто взять языка, а штурмовать и захватить немецкие позиции. Я не отказываюсь пойти в лес и взять языка.
— А тебя лично брать никто и не неволит. Высоту будут брать разведчики. А ты их должен вывести лесом с той стороны.
— Разведка! Вам известно, дело добровольное! Я не имею права приказать ребята штурмовать высоту. Как вы этого хотите.
— Ты опять за свое? — злым и гневным голосом рыкнул на меня Бридихин.
Я не смутился от этого окрика. Я спокойно опустился на корточки возле стены, как и все другие, сидевшие вдоль стены на лавке, и спокойным голосом сказал:
— Если солдаты откажутся идти на штурм высоты, то ни я и ни вы их насильно не заставите, Единственно, что вы можете — это перевести их в пехоту.
Меня другое удивляет, почему со мной разговаривают тут свысока? Почему рычат и орут как на бесправного лейтенанта? Почему все время хотят растоптать и унизить? И после этого вы хотите, чтобы я вам высоту к ногам положил? Я понимаю, вы хотите возвысится надо мной. Боитесь, не дай бог я вам врежу этой высотой по глазам. Мы два лагеря и я в вашей компании не состою. Между нами разница только в том, что мы ходим на смерть, а у вас пролежни на заднице от сидения под накатами. Поэтому вам и нужно орать. И после этого вы хотите чтобы мы вас покорно слушались. Почему-то я обращаюсь к простому солдату с пониманием и уважением. А со мной здесь как с денщиком — Ну-ка подай сапоги!
— И в общем мне все ясно [Я могу завести людей с той стороны (как договорились). Рацию я с собой не возьму. Пойду готовить людей. — Разрешите идти?
— Идите!
Я повернулся и вышел из блиндажа. Сергей сидел у входа и дымил махоркой. Может я зря все это им высказал? Они мне этого разговора никогда не простят.
— А! — подумал я, — Первая брань лучше последней! Разговор этот давно назрел.
И если бы я на этот раз стерпел и смолчал, то мной помыкали бы еще больше и хамство продолжалось бы бесконечно. Вот ПНШ 48-го по разведке сидит на НП и не ходит никуда и не лазит, как я дурачок под немецкую проволоку. Важно вовремя их одернуть. Им конечно смирение и покорность моя нужна. Им наплевать, если я завтра останусь лежать под немецкой проволокой. Бридихин даже в затылке от угрызения совести не почешет.
Сколько нашего брата валяется зря на земле!?
Командиров полков у нас за время войны с десяток сменилось. Были среди них и люди. Они понимали, что такое для солдата война. А были и такие, которым вынь и деревню положи. Он приказал, а ты бери как хошь! Не жирно ли будет, чтобы я перед этим майором гнул спину и заискивал и раболепно смотрел ему в глаза. Разрешите, мол, пойти и умереть, похлопайте меня, мол, по плечу.
— Разрешаю великодушно! На всех не угодишь! Каждый из них хочет на чужом горбу славу себе заработать. Вот ведь останется жить. Будет бить себя в грудь после войны. На мне мол вся тяжесть войны стояла! Он два раза обжегся на этой высоте. Стрелковой ротой он ее брать боится. Знает, что в третий раз погорит на ней. А разведка что? Пошли за языком и понесли потери! Тем более что в приказе на разведку о штурме высоты ни слова. Мы с Серегой опять топаем по снежному полю. Сергей имеет такт. О моём разговоре с начальством не спрашивает. Он конечно скажет свое мнение, если я с ним об этом заговорю. Но я молчу и он не пытается разговаривать. Он чувствует, что я на взводе. Идет и тихо сопит. Ну что капитан? — спрашивает меня Рязанцев, когда мы перешагнули снежную бровку немецкого окопа.
— Что, что!
— Зачем вызывали в штаб? Какой разговор там был? Куда пойдем? Где будем брать языка?
— Приказано взять высоту!
— Сколько можно на смерть ходить?
— Как сколько? Пока не убьют! Убьют, и избавишься от приказав сверху!
— Ты опять шутишь?
— А что делать? Раз наша жизнь ничего не стоит! Каждый дует в свою дудку. Конечно у нас дело общее. Немцев надо бить. Но ведь голыми руками их не возьмешь. Общее наступление когда оно будет? А с нас, с разведчиков, требуют языков давай, высоты давай! А у нас тобой курсак совсем пропал!