Ванька жуков против гарри поттера и ко
Шрифт:
– Эй, ты чего это разбегалась? – остановил её Ваня. – Собралась весь борщевик здесь уничтожать? А сил у тебя хватит? Ты только посмотри, сколько его тут!
– А ты что предлагаешь? – Маше не понравилось, что её оторвали от такого захватывающего занятия.
– Нам нужно проложить себе дорожку в борщевике такой ширины, чтобы мы смогли безболезненно для себя пройти по ней, – очень серьёзно, как специалист, знающий своё дело, объяснил Ваня. – Причём, учти, сразу идти по упавшему борщевику нельзя. Пока листья и стебли не высохнут, они
Маша тут же приуныла. Когда интересное занятие превращается в труд, интерес к нему почему-то тут же пропадает.
– А в какую же сторону нам прокладывать дорогу? – Несмотря на все свои детские выходки, вопросы она иногда задавала очень даже серьёзные.
– Я тоже об этом думал, – ответил Ваня. – Знаешь, я сейчас сделаю четыре крестных знамения на все четыре стороны света, и там, где упадёт борщевика больше всего, там и будем прокладывать дорогу.
– Разумно, – одобрила предложение Маша. Хоть она и не упускала случая посмеяться или поиздеваться над своим другом, но в глубине души она его очень уважала и всё больше и больше любила.
Ваня начал свой эксперимент. Он старался рисовать кресты в воздухе одного и того же размера, чтобы количество упавшего борщевика не зависело от величины креста. После первых трёх попыток борщевика упало почти одинаковое количество, так что он стал опасаться, что эксперимент ни к чему не приведёт. Но после четвёртого крестного знамения борщевик посыпался, как карточный домик, по которому щёлкнули пальцем.
– Ваня, какой же ты молодец! – выкрикнула Маша и снова повисла на шее у своего замечательного друга. – Как же хорошо, что мы с тобой встретились! Я думаю, что моя мама тоже что-то делала для этого. Ты как думаешь?
Ваня смутился. Он никак не ожидал прилива нежности от своей своенравной подружки, но ему было очень приятно.
– Хватит тебе висеть на моей шее, а? Пора за дело браться.
– Вот ты всегда всё испортишь. Ну, тебя! – Маша фыркнула и разомкнула руки.
Стараясь не обращать внимания на эмоционально неуравновешенную «половину человечества», Ваня занялся уничтожением борщевика, и через какое-то время обиженная подружка тоже присоединилась к нему.
3
– Когда же всё это закончится? – простонала Маша. – Мне кажется, сидим мы в этом борщевике целую вечность: рубим, ждём, когда высохнет, проходим, а он всё не кончается.
– А ты что, думала, что нас здесь курорт ждёт? Прогулки по набережной, мороженое, водные процедуры, да? Мы и так с тобой прохлаждаемся в этом борщевике вместо того, чтобы мне лежать камнем, пропитанным зловонной жижей на дне пропасти предательства веры, а тебе задыхаться под обломками своих любовных воздыханий к хвостатому «избавителю».
– И правда, – спохватилась Маша. – Рубим себе спокойненько, отдыхаем, пока высохнет, а потом гуляем по коридору, прорубленному в борщевике. Разве такая жизнь не малина?
– Вот так-то лучше, – одобрительно закачал головой Ваня. – Мы с тобой ещё не знаем, какой сюрприз ожидает нас там, за борщевиком. Может, будем ещё вспоминать эти заросли, как манну небесную.
– А что такое «манна небесная»?
– Я, знаешь, и сам не помню. Всплыло вот, вроде и по теме, а откуда оно, кто его знает? Гневные Безобразия всю память отшибли.
– А расскажи ещё о тех безобразных ребятах, – Маша просила Ваню так, как дети просят маму почитать им книжку перед сном.
– Нет, не буду, – последовал категоричный отказ. – Всё, что было там, как страшный сон, вспоминать не хочется. Давай-ка лучше рубить борщевик: чем больше вырубим, тем больше пройдём.
Маша повиновалась. Но не прорубили они и десятка растений, как за борщевиком что-то стало просматриваться.
– Это у меня галюники, или там всё-таки что-то показалось? – осторожно спросила она, боясь рассердить Ваню.
– Если у тебя галюники, то у меня тоже. Похоже, нам осталось совсем немножко.
Когда упали последние стебли, взору борщесеков открылся вид, хоть и такой же серо-унылый, но более приятный, чем заросли борщевика. Всё-таки там были деревья, а за ними виднелись коричневые свечки камышей. Это означало, что неподалёку была вода или болотце.
– Маша, а если это не болотце, а болото? – спросил Ваня.
– Ну тебя! – Отмахнулась готовая к приключениям Маша. – Всегда ты о плохом. Как жаль, что мы не можем выбраться из этого борщевика прямо сейчас, – горько вздохнула она.
– А что, если какое-нибудь чудище появится в проёме? – Ваня, действительно, думал о плохом. – В лучшем случае, мы успеем удрать по прорубленному коридору туда, откуда пришли.
Время шло, а борщевик всё не высыхал. Неизвестность томила, а бездействие угнетало. Не только Ваня, но и Маша стала с опаской поглядывать в сторону нового пейзажа, но вскоре она осмелела.
– Посмотри, кажется, уже высох.
– Не спеши, давай ещё немножко подождём, – Ваня попытался остановить свою любительницу приключений, но, как всегда, безрезультатно.
– Я не могу больше ждать, – тоном, не терпящим возражений, заявила Маша. – Ещё немного, и я сойду с ума.
– Если бы он у тебя был, ты бы уже давно с него сошла. – Ваня понимал, что слова его были обидными, но и терпеть бесконечные капризы, сил у него больше не было.
– Ах, ты так! – Маша вскипела, как тульский самовар. – Ну и сиди тут, а я пошла!
Она вскочила на ноги и, делая большие шаги, чтобы как можно реже наступать на борщевик, направилась к выходу, и Ване ничего не оставалось, как пойти за ней. Маленькая авантюристка шла, гордо вскинув голову, и не оглядывалась. Но, когда до края борщевика оставалось каких-нибудь несколько шагов, что-то схватило её сзади за голову.