Вардес. Лик Бога
Шрифт:
Сил хватало лишь тянуть невероятный шлем по влажной от росы траве.
Он еще раз всмотрелся в лицо и внимательно оглядел гротескные доспехи.
Железные шипы с локоть длиной усеивали плечи и грудь имперца. Они уже сами по себе весили больше, чем тот каменный валун, а между тем Ардон хорошо видел, как замявшийся Вольный воин был за секунду нанизан на них стремительно подбежавшим квирианцем. Если это и обычный имперец, то явно не человек. Наверно, два-три квирианца смогут сразить молодого дракона. Кто бы они ни были, но не дано смертным обладать такой силой.
В
Капитан предпочел умереть в бою, а не выполнять работу женщин…
Как не кстати он вспомнился-то, видать, провидение что-то шепчет Ардону.
Понять бы, что.
Скрываясь в зарослях кустарника, Ардон мотнул головой. Что-то он отвлекся, давние события не так уж и важны, ведь сейчас его деревне угрожала опасность. У огня спали странные люди, не слышащие приближения сотен орков. И ведь, если чужаки проснуться и сейчас же побегут, то прежде, чем их нагонят орки, успеют добежать до деревни. Но зачем поселку нужна орда орков у ворот?
Людей надо убить во сне. Не важно, кто они, но их жизнь не может стоить дороже жизней всех поселенцев. Но только во сне, иначе Арайдон не простит…
Я вздрогнул, не понимая, где нахожусь. Взгляд влево — вправо: деревья, ночь, костер, Дмитрий и морозный воздух. Фу, ты елки, вот это сон….
Встав с холодной и жесткой земли, медленно подтянулся и, стремясь отогнать остатки кошмара, помотал головой. Ага, Дмитрий хоть и сидит возле костра, но не выдержал, задремал, опрокинув голову на грудь. Однако ничего себе сон. Все помнится крепко и, главное, не спешит уходить в забытье: краски, звуки, ужасы, слова… И еще заключенная в темнице прекрасная девушка, неотрывно смотрящая на факел. А потом мне почудился какой-то… Ардон. Нет, это не сон! Я вскочил и тут же замер, как будто меня ударил разряд в тысячу вольт.
Где-то в лесу послышался шум и треск. Еще пара потерянных мгновений, и из-за деревьев стали показываться кряжистые фигуры. ОРКИ.
Кажется, я тонко взвыл. Обидно умереть, успев едва воскреснуть. То ли от моего вопля, то ли от издаваемого орками несусветного треска, Дмитрий вскочил как ошпаренный. Бешено вращая глазами и ничего не соображая, снял пистолет с предохранителя и начал палить во все стороны.
Моя растерянность в первые мгновенья боя спасла мне жизнь, орки, сочтя меня парализованным от ужаса, бросились мимо на яростно отстреливающегося Дмитрия. От оглушительного рева и выстрелов над самым ухом на ноги вскочила ошалевшая Маша, а за ней и Михаил. Хаотичное метание привлекло внимание одного из орков, и через секунду два замаха кривого меча навсегда заставили замереть бедолаг.
Вид крови струящийся из рассеченного горла Маши и блеск застывших глаз словно пробудил во мне жажду жизни. Между броском орков и началом выстрелов Димы прошло лишь несколько секунд, но мне хватило взгляда, чтобы понять, что Диму уже можно записывать в покойники. У его ног валялись четверо застреленных здоровенных орка. Но я знал, что патроны в магазине показывали дно, а к нему с занесенными мечами бежали еще столько же.
— Дима!!! — крикнул я, забывшись от страха.
Выхватив из кармана куртки пистолет, бросил ему. Он так же ловко, словно всю жизнь расстреливал мчащихся на него кабанов, левой рукой поймал его. И едва стреляющий, казалось, без перерыва пистолет вдруг захлебнулся с сухим щелчком, его сменил мой, вовремя снятый с предохранителя.
Мои крики и движения не остались не замеченными, не знаю, почему меня решили оставить напоследок, когда достаточно было одного замаха, но орк, выломившийся из кустов, явно изменил направление бега. Удар, наверное, снес бы мне голову, я поднырнул, как учили, и кувырком откатился за дерево.
Раздавшийся крик, полный боли, принадлежал Диме, но я не смотрел. Выстрелы стихли, значит, он мертв. Логичнее всего было бежать, но обессиленные навалившимся страхом ноги отказывались слушать доводы разума. Еще несколько секунд, и из-за дерева, за которым я прячусь, покажутся страшные зеленые рожи, и мне — конец…
Надо сражаться и умереть в пылу боя! Я быстро оглянулся, рыская взглядом, в поисках хоть какой-то палки или чего-нибудь, похожего на оружие и опешил: В двух шагах на земле и вправду острыми гранями сверкает кинжал. Откуда он взялся, думать было некогда, треск и шумное дыхание напоминали о показавшихся из-за деревьев орков. Всего двое…
Не теряя время на наклон, я кувыркнулся, схватил кинжал и, развернувшись, от страха полоснул по желтым глазам нависающего надо мной чудовища. Ослепший воин-орк, выронив ятаган, взревел от боли и широкими ладонями схватился за лицо.
Его товарищ замешкался, обходя пританцовывающего от боли напарника, и, воспользовавшись моментом, я бросился в кусты.
Мало, что понимая от страха и возбуждения, я застыл за стволом дерева и, пропустив орка, напал на него со спины. Удар я направил в незащищенную броней спину и тут же пожалел — мышцы спины настолько мощны, что кинжал увяз в них не причиняя смертельного урона. Орк взревел больше от гнева, замахнулся нечто похожим на секиру, но я, не помня себя, поднырнул под плечо, пропуская тяжелый удар мимо, изо всей силы нанес стремительный удар, целясь в голову.
Наверно. мне повезло, кинжал попал орку в ухо, с треском погружаясь на половину лезвия. Пошатываясь, я направился к едва виднеющемуся из-за густой листвы и света дня костру.
Как и ожидал, Дмитрий мертв. С раздробленным черепом, он прижимал руку с пистолетом к груди. У его ног грудой валялось семь орков. Хороший результат.
Хорошо стреляешь… стрелял. Я выдернул из начавших остывать пальцев свой пистолет, проверил магазин. В нем еще четыре патрона. Три — на орков, и один – себе.