Варенье с косточкой
Шрифт:
– Какая ты, Липка, зануда! – защищала свою гениальную затею Вика. – Во-первых, у него нет денег. Мелочь какая-то была, я изъяла. Ой, да не делай ты такие глаза. Это временная мера. Во-вторых, я ему популярно объясню, что он за хулиганство задержан на трое суток. Может их в камере провести, а может у нас на участке. Как думаешь, что он выберет?
От нервов Липочка покусывала ноготь на большом пальце.
– И заметь, на нем вещи дорогие.
– Да тут полно Степашиного тряпья – переоденем работника. – Вика посмотрела со значением.
– Так
– Поняла? – рассеяла сомнения сестры Вика.
– Ну ты и змея.
– Мудрая, да?
– Коварная.
– Да что б ты без меня делала?
– Жила бы себе спокойно, – с тоскливым вздохом промолвила Липочка.
…Солнечный луч вскарабкался по соседней кровле, устремился в узкое окошко и выстрелил прямо в лицо Андрею.
Ухо защекотало теплое дыхание.
– Бе-ее, – сказал кто-то совсем рядом и прикоснулся нежным поцелуем.
Попахивало домогательством.
– Э-ээ, ты че? – прохрипел Андрей сухим горлом.
Ответа не последовало.
Страдая от рези в глазах, Андрей прикрылся локтем. С недоверием обследовал потолочные балки со свисающими пучками трав, дощатые стены, увешанные косами, жавшиеся в углу лопаты, ведра… Явственно несло кислятиной.
Нечеловечески хотелось пить и по-маленькому.
– Витек, где это мы?
– Бе-еее, – повторил шутник.
Андрей повернул голову и едва не заорал от ужаса: прямо над ним покачивалась белесая морда. Желтые безумные глаза с прямоугольными зрачками, обрамленные белыми и прямыми, как палки, ресницами, смотрели прямо в душу.
– Витек, ты че? – прохрипел Андрей, отталкивая морду.
Животное обиженно попятилось.
– Тьфу, черт! – Сообразив, наконец, что это не реинкарнированный Витек, Андрей рывком сел и тут же застонал от боли в затылке.
Одновременно снаружи раздался тонкий возглас, вслед за ним дружный топот.
Превозмогая боль, Андрей взглядом прошелся по инструментам, в ассортименте имеющимся в сарае, поднялся и подошел к двери. Подергал ее, проверяя на прочность.
Дверь была ветхой, и выбить ее не составило бы труда. Или выломать. Только не в том состоянии, в каком находился Андрей, – полумертвом.
– Тьфу, скаженная, – раздался в отдалении скрипучий женский голос. Обладательнице, судя по всему, было лет сто. – А ну, уймись, Бяша!
– Бе-еее, – счастливым сопрано отозвалась коза – видимо, скрипучий голос был ей хорошо знаком.
Андрей припал к щели под притолокой (в фокус попала душегрейка и цветастые рукава) и с удвоенной силой заколотил кулаком по сухим доскам. В горле пересохло, язык прилип к небу, а в туалет хотелось все сильней.
– Бе-еее, – нетерпеливо повторила коза.
– Бегу, Бяша, бегу, – прозвучало уже совсем близко.
– Баба Тося, – остановил
– Да где мне быть-то, – проворчала баба Тося, – здеся я. Кого это принесло в такую рань? Ты, что ли, Викуся? Случилось что?
– Случилось. Баба Тося, иди сюда.
«Викуся, Викуся, – лихорадочно вспоминал Андрей, – что еще за Викуся? Не было вчера никаких Викусь. Или это Витькина пассия?».
– Сейчас, сейчас, только Бяшку выгоню, она уже в дверь ломится.
– Не открывай дверь, – заторопилась Викуся. – Это не Бяша, это наш работник.
– Какой такой работник? – поразилась баба Тося, – откуда он взялся?
Таинственная Викуся уклонилась от прямого ответа:
– Завелся.
Андрей набрал в легкие воздуха:
– Эй, – заорал он, – выпустите меня!
– Батюшки святы! – всплеснула цветастыми рукавами баба Тося, – и впрямь работник, что ли?
– Потерпишь, – отрезала Викуся, – пойдем баба Тося, я тебе все расскажу.
Голоса стали удаляться.
В этот момент Андрею показалось, что он тронулся умом. Это и было сумасшествие. Помешательство. Буйное.
Или?.. Где-то он читал о людях и вещах, которые исчезали из нашего мира, а потом обнаруживались в том же месте, в тот же день, только спустя год или больше. Однажды такое случилось с кораблем. Кажется, он назывался «Морская звезда». Судно исчезло на три года, потом материализовалось в том же месте на глазах у изумленных свидетелей. Суда, находящиеся в одном квадрате с «Морской звездой», получили сигнал: «Буря прошла, помощь не нужна» – или что-то в этом роде. Экипаж был уверен, что три часа боролся со штормом…
Елки! Может, с ним тоже самое – он пропал для всех и материализуется через год?
Андрей вскочил, навалился на хлипкую дверь.
– Эй, вы!
Очевидно, подпертая снаружи, дверь не поддавалась. Он привалился к ней спиной и заколотил по доскам ногой.
– А ну, цыц! – рявкнула Викуся – та еще, по всей видимости, фурия.
Как-то вдруг обессилев, Андрей опустился на сено и обхватил голову руками. Он ничего не понимал и чувствовал себя овцой. Или как там называется овца мужского пола? Баран, что ли?
Его тихая, ленивая, как старая, заезженная кляча, жизнь, вдруг спятила и понесла, будто в зад ей выстрелили из рогатки. И, не переставая, брала препятствия, одно круче другого.
Кто этот злодей, который навлек столько бед на голову Андрея? Кто этот жокей?
Потолковать бы с ним по-мужски…
В воображении возникло море, лунная дорожка, на песчаном берегу два тела, сплетенные в страсти…
Нет, это невозможно.
Надо выбраться из этого чертова сарая с чертовой козой. Или молодым козлом? Из чистого любопытства Андрей заглянул под брюхо животному – белая и короткая на спине, к животу шерсть становилась темно-серой, удлинялась и рунилась, скрывая отличительные половые признаки. Меринос какой-то, а не козел. Ничего не поймешь.