Варфоломеевские ночи
Шрифт:
Это некий исторический балласт, который, однако же, туманил мозги даже просвещенной русской интеллигенции. Как же! наконец, появилось, что-то такое, над чем стоит задуматься. Много слов о равенстве, братстве, о нищих, которые тоже должны стать богатыми. А то, что ничего непонятно, не беда. Будет понятно потом, думал каждый русский человек, корчивший из себя защитника обездоленных.
В этом есть некий секрет живучести марксистского балласта: если читатель не понимает текста, значит, в нем заложено что-то таинственное, некая философская мудрость, до которой просто так не докопаться. А простой слог, простые слова, ясность
Зная, что среди русских меценатов модно помогать не только бедным, но и революционерам, Ленин лично стал обращаться с просьбой о помощи к меценатам, заверяя их в том, что его партия борется за справедливость, за процветание страны, за то, чтобы Россия стала самой передовой, самой могущественной державой в Европе.
При помощи бесстыдной лжи, свойственной вождю всех трудящихся, ссылки на тяжелое материальное положение, нехватку средств на издание газет и журналов, ему удавалось получать значительные дополнительные средства, которые он при помощи преданного министра финансов, польского еврея Ганецкого (Фюрстенберга), сосредоточил в своих руках.
Если бы только знали русские меценаты..., но они и в кошмарном сне ничего подобного не могли себе представить, что этот приземистый, все время щуривший то один то другой глаз, человечек даст команду пускать им пулю в затылок, в знак благодарности, как только захватит власть. Если бы знали, они наверняка бы не выбрасывали миллионы золотых рублей на поддержку той партии, которая заставит их отравиться на тот свет.
После трёхсот тысяч золотых рублей, доставленных ему двумя кавказскими парнями Кобой и Камо, у Ленина скопилось так много денег, что он и его клан могли бы прожить безбедно пятьсот лет. Денежный, материальный вопрос отошел на второй план, был предан забвению, и не представлял для него больше существенного интереса. А вот родную мать он продолжал доить, обирать до самой ее смерти, и в этом проявилась его безграничная аморальность и дьявольская двуликость.
Польский еврей Якуб Фюрстенберг (Ганецкий) был его верным служакой в денежных партийных махинациях. Ганецкого когда-то исключили из 6 класса, потом вроде бы он окончил гимназию и даже учился в университете, но главную специальность террориста-смертника он получил на улицах под руководством Ленина.
После смерти Ленина Ганецкий прожил еще 12 лет и был расстрелян Сталиным, как враг народа. На этом его миссия и закончилась. Ученые марксисты, исследовавшие каждый вздох вождя, каждую пуговицу на его кителе и даже каталку, совершенно позабыли о Ганецком. За что он был расстрелян, как враг народа, где его похоронили, никто до сих пор не знает. А ведь зря. Не было бы Ганецкого, нечем было пополнять партийную кассу, соратники Ленина не получали бы баснословную зарплату и кто знает, обошелся бы Ленин только кулаками и бандитами, выпущенными из царских тюрем?
Должно быть, Сталин сделал обреченными тех, кто так старался обезглавить нацию, когда расстреливал, вешал, травил газом лучших сынов России. И духовный сын Ленина Иосиф Сталин выполнил эту миссию, но, к сожалению лишь частично.
***
Инесса уехала во Францию и застряла там. Они с Ильичом обменивались редкими письмами в этот период. Партийный товарищ Надя его совершенно не интересовала. Проститутки ему смертельно надоели.
Обнаружилось еще одно обстоятельство, отпугивающее вождя от клубнички. Посещение врачей, их предписание, чем и как ему лечиться от пикантной болезни, не давали результатов. И вождь решил поставить на клубничке крест. Временно. До победы мировой революции.
Партийные склоки, трудные беседы с Цедербаумом (Мартовым) в крохотном ресторанчике, скупые донесения из России и других стран о том, что народные массы находятся в состоянии покоя, не радовали вождя. Он стал плохо засыпать и жаловался единоверцам, что дело, которому они служат, обречено на гибель.
Но по своей дьявольской натуре он жаждал крови, массовых экзекуций, видел своих врагов за колючей проволокой, слышал крики "ура" на каждом перекрестке, любовался своим портретом на каждом здании. Города и улицы должны носить его имя, памятники, бюсты, скульптурные панно с рабами, среди которых он - их благодетель.
В будущем так оно и вышло: его духовные рабы, русские профессора и академики, а за ними и народные массы, постоянно несли цветы к его памятникам, пусть даже на голодный желудок. А пока народные массы находятся в состоянии покоя. Что это за жизнь такая? Гений не востребован, доколе это безобразие будет продолжаться?
Будущий вождь меньшевиков Цедербаум (Мартов) убеждал его в необходимости смягчить позиции в плане захвата власти силой оружия, отказаться от предательства национальных интересов, особенно от лозунга: коммунисты за поражение России в войне с Германией. От насилия над инакомыслящими, до грабежей и убийств, захвата имущества мецената Шмидта путем женитьбы специально подобранного революционера на одной из дочерей, до шантажа, таков путь ленинской гвардии.
Если говорить простым языком, то Ленин и Мартов - это люди разных нравственных направлений. Мартов - нравственная личность. Ленин - безнравственный человек. Ленин - это убийца. Мартов - демократ европейского плана. Оба чистокровные евреи, но какие разные! Ради захвата власти Ленин мог пойти на любые преступления, он мог бы отрубить голову своему другу Апфельбауму (Зиновьеву) и отдать ее пролетариату, а точнее своим рабам в качестве доказательства преданности революции, плавающей в реках крови.
Захватив власть, Ленин все откладывал встречу Мартова с Дзержинским в каком-нибудь подвале для того, чтобы всадить пулю в затылок. Для чего? а для того, чтоб над ним, живым, бывшим своим другом, подольше поиздеваться и получить удовольствие. Мартов долго болел туберкулезом. Ленин отправил его в Германию умирать на чужбине, не возиться же с заклятым врагом здесь, в России, когда он умрет: хоронить надо, да еще и самому сопровождать тело и, возможно, выступить с прощальной речью. Друзья все-таки были и все знали об этом.
Цедербаум-Мартов, этот мудрый и добрый еврей, воевавший не за портфель, а действительно за то, чтобы народ России влился в западную европейскую цивилизацию, а не азиатскую, ленинскую, действительно отдал Богу душу на германской земле.
Лживая большевистская пропаганда после смерти вождя, неустанно твердила о скромности, доброте, нравственной чистоте своего кумира. Он был настолько добр, настолько велик, настолько мудр, что даже там, где ступала его нога или упала капля слюны во время насморка, ставились мемориальные доски, а чаще памятники.