Вариант 'Омега' (Операция 'Викинг')
Шрифт:
– Я же пять дней как из дома, Франц, - ответил Шлоссер.
– У Хельмута где-то подарки от твоей Эльзы. Она просила передать, что дети здоровы. Франц, их у тебя ужасно много!
– Пятеро.
– Маггиль полез в карман.
Шлоссер его остановил:
– Бога ради, без фотографий, Франц. Недавно я видел все твое семейство.
Офицеры сели в низкие кожаные кресла, закурили и, улыбаясь, посмотрели друг на друга.
Во внешности барона все было остро: жесткие усы, ломаные поднятые брови, раскосые глаза, волосы -
У Маггиля мягкие черты лица, он брюнет с прической и усиками "а-ля фюрер", у него голубые круглые глаза и яркий пухлый рот.
– Постарел?
– спросил Шлоссер.
– Не знаю, - неуверенно ответил Маггиль.
Вошел Хельмут, спросил:
– Ужинать будете при свечах, господин барон?
– Он повернулся к Маггилю и пробурчал: - Франц, если станешь стряхивать пепел на пол...
– Хельмут, с сегодняшнего дня ты будешь говорить: господин гауптштурмфюрер, - перебил слугу Шлоссер.
– А свечей не зажигай.
– Слушаюсь, господин барон.
– Хельмут поклонился.
Маггиль подождал, пока денщик выйдет.
– У нас здесь работы хватает, Георг. Шеф заболел, твой Франц отвечает за город. Это непросто.
– Понимаю.
– Шлоссер вертел между пальцев сигарету, поглядывал на Маггиля.
– Ни черта ты не понимаешь. Но скоро поймешь. Эстонцы должны были встретить нас лучше.
– Почему, Франц?
– Шлоссер взял со стола телефон, вынул из кармана нож, неторопливо начал разбирать аппарат. Маггиль хмуро следил за его движениями.
– Почему эстонцы должны встречать нас хорошо?
– Тебе будет трудно работать, Георг.
– Маггиль вздохнул.
– Ты аристократ, тебя недолюбливает фюрер. Только Канарис сумел добиться твоего возвращения в строй. Я получил специальное распоряжение по поводу твоего приезда.
– Перечисляя, он сжал правую руку в кулак, а левой разгибал на ней пальцы.
– Спасибо, Франц.
– Шлоссер открыл телефонный аппарат, вынул из него деталь, положил на стол. Маггиль опустил глаза. Шлоссер не упрекнул его, беспечно сказал:
– Недурно, Франц.
Маггиль молчал, поглаживая кисть левой руки. Пытаясь выйти из неловкого положения, он сказал:
– Забыл сказать, Георг. Я получил приказ из Берлина оказывать тебе посильную помощь.
– И начал с подслушивания телефонных разговоров.
– Шлоссер взял вынутую из телефонного аппарата деталь.
– Тебе не мешает знать, Франц, что адмирал Канарис встречался с твоим шефом Кальтенбруннером. В этой операции СД и абвер будут работать вместе. Не переусердствуй в слежке за мной. Можешь остаться без головы.
– Что ты, Георг? Хочу предупредить тебя - Кальтенбруннер не любит аристократов. Не думай, что я смогу тебе существенно помочь.
– Спасибо, Франц, - беспечно ответил Шлоссер.
– Пройдем в гостиную, проверим, все ли готово.
Старинная мебель красного дерева и вполне приличный ковер остались от хозяев особняка. Шлоссер поправил стоявшие на камине подсвечники и зажег свечи.
– О, свечи! Столовое серебро, коньяк и русская водка. Хорошо быть богатым.
– Потирая руки, Маггиль обошел стол.
– Кто-то сказал, что в мире имеется лишь два рода людей: богатые и бедные.
– Сервантес.
– Шлоссер улыбнулся.
– Только он сказал: имущие и неимущие. И потом, Франц, Сервантес не моден у партии.
– Я не могу запомнить всех коммунистов, а сказал он неплохо. Кого мы ждем?
– Видимо, меня, господа?
– останавливаясь в дверях, спросил Целлариус.
– Простите, господин фрегатен-капитан. Я не слышал, как вы подъехали.
– Пустяки, господин барон, - ответил Целлариус, показывая, что понял и в присутствии гауптштурмфюрера будет официален.
– Вы прекрасно устроились, умение создать уют на войне - большое искусство.
– Прошу господа, как говорят русские: волка баснями не кормят. Он заметил, как Целлариус сдержал улыбку, видимо, зная точный текст русской пословицы.
– Что ты сказал, Георг?
– спросил Маггиль, наливая себе водки. Не дожидаясь ответа, продолжил: - За твой успех, Георг!
– Он поднял рюмку.
– Ваше здоровье, господа!
– Шлоссер поднял рюмку. Офицеры выпили. Маггиль, наливая себе снова, спросил:
– Как съездил, Георг? Я слышал, ты подобрал двух человек. Это не персональный секрет абвера?
– Не дает тебе абвер покоя. Хочу подготовить двух агентов, забросить их к русским. Но это не главное.
– Шлоссер подошел к небольшому столику, на котором лежали лист белой бумаги и карандаш. Целлариус и Маггиль последовали за ним.
– Абвер располагает данными, что в ближайшее время в Таллинне появится крупный разведчик русских, который станет интересоваться деятельностью вашего хозяйства, фрегатен-капитан. Я нарисовал улицу Койдула, вот дом три, где расположена Абвернебенштелле-Ревал. Шлоссер поставил крест.
– Этот дом пустует, в нем можно создать небольшой пансион, три-четыре комнаты. Вот здесь сейчас пивная, которую посещают солдаты. Надо срочно ее переоборудовать в офицерское казино. Клуб для избранных - для ваших людей, Целлариус, и для ваших, гауптштурмфюрер.
– Русский не полезет в такое логово, - категорически сказал Маггиль.
– У него не будет лучшего подхода. Но надо приготовить приманку, господа. Франц, мне нужен умный парень. Тонко, без нажима он разыграет опустошенного человека, психически травмированного ужасами твоих подвалов. Он ищет забвения в игре и проигрывает, крупно проигрывает. Деньги я ему дам, разумеется, через тебя. Пойдут слухи, на него начнут писать доносы, гауптштурмфюрер Франц Маггиль наложит на него взыскание. В его легенду должны поверить все, им может заинтересоваться русский разведчик. Не исключено...