Варварин Остров
Шрифт:
– Официальная медицина бессильна. Врачи сдались давно. Но баба Лида считает: святой Панталион сумеет помочь. Говорит, он совсем безнадежным помогает. Рак, паралич, последствия инсульта… Многим удалось на ноги встать. Я как-то не очень верила в такое, но, с другой стороны, чего на свете не бывает, да? И баба Лида настаивает, отказаться неудобно. Да и что мы теряем? Завтра как раз хотим сходить.
Андрей недоумевающе смотрел на Клару. Кажется, ситуация с разговорами про исцеление вот-вот прояснится. Похоже, на Варварином острове живет какой-то чудо-знахарь.
– Хотите
Клара убрала со лба прядь волос.
– Ты что, не знаешь, в каком месте поселился? – удивилась она. – Про церковь святого Панталиона не слыхал?
И вот тут, после ее слов, в памяти забрезжили воспоминания. Андрей сообразил, что о святом со странно звучащим именем он слышал, знает. Точнее, знал когда-то и удивительно, что позабыл.
Клара тем временем продолжала:
– На Варварином острове была уникальная церковь, построенная в честь святого Панталиона, который при жизни был великим целителем. В эту церковь со всех концов мира съезжались люди, говорят, здесь исцелялись любые хвори. Затем революция семнадцатого года случилась, церковь разрушили до основания. К счастью, удалось спасти икону с изображением святого; после возведения новой церкви ее туда вернули. Она считается чудотворной, люди приезжают, молятся. Неужели ты не слышал? – опять спросила Клара.
– Слышал, – задумчиво ответил Давыдов. – В конце восьмидесятых – начале девяностых Варварин остров собирались превратить в современный туристический центр с уклоном в воссоздание образа Древней Руси. Шикарные места, живописные виды, прекрасный остров посреди реки. Какой-то иностранный благотворитель дал денег на все, в том числе и на строительство храма. Предполагались речные прогулки на катерах, пляж, музеи, мастерские, выставочный центр, «Город мастеров» с продажей изделий ремесленников, этно-деревня, конные прогулки и прочие радости, а жемчужина в центре короны…
– Чудотворная икона, – подхватила Клара.
– Да, в те годы все повально увлекались Кашпировскими, Чумаками, НЛО и тайнами Бермудского треугольника. Мой отец был одним из романтиков, поверивших в то, что Варварин остров станет туристической Меккой. Он загорелся идеей начать бизнес, хотя в жизни ничем таким не занимался. Вложил все, что у него было. Но… – О том, что случилось потом, говорить не хотелось. В памяти всплыло имя сестры. – Щедрый меценат умер, деньги кончились, все захирело, стройки на острове замерли, толком и не развернувшись, и планы моего отца пошли прахом. Ладно, тема невеселая, не стоит об этом.
Клара поняла его желание свернуть разговор и больше ни о чем не спрашивала. Помолчала немного и хотела уже попрощаться и уйти, но Андрей, сам от себя этого не ожидая, предложил:
– Хотите, свожу вас завтра в церковь? Она же в стороне от городка, где-то в глубине острова, если я правильно помню. – Клара утвердительно качнула головой. – Как вы без машины-то?
Она собралась уже отказаться: неудобно, сколько Андрею от них хлопот, но посмотрела на Малинку и заколебалась.
– Не отказывайся, пожалуйста, мне не сложно. Я хочу помочь.
И Клара, конечно, согласилась.
Глава седьмая
Выехали рано утром. Андрей подумал, что повезет только Клару и Малинку, но увидел стоящую с ними у ворот дома бабу Лиду, которая, судя по одежде, тоже собралась в церковь.
– Вот спасибо-то вам, вот спасибо, – завела она по своему обыкновению, усаживаясь на заднее сиденье вместе с Малинкой и Кларой.
Давыдов думал, что Клара сядет рядом с ним, но она поступила иначе.
– Покажете, куда ехать?
– Конечно! Тут близко, если бы по прямой, но дорога идет в объезд.
Они проехали по Центральной до выезда из городка, миновали заросший бурьяном пустырь, на котором некогда собирались строить новый микрорайон. Заасфальтированная дорога оборвалась, не успели они выбраться за пределы «Варварки», как называли городишко все местные, дальше пошла раскисшая от дождей грунтовка. Пришлось сбавить скорость, объезжая лужи и ямы. Получив инструкцию ехать по полю прямо, до самого края, а потом свернуть в лес, Андрей послушно крутил руль.
Баба Лида болтала без умолку, как акын: «Что вижу, то пою».
– Тут раньше хотели хорошую дорогу проложить, не успели. Люди-то и сейчас едут, кто знает про чудотворную икону, про церковку нашу, а в те-то годы, когда родные ваши тут поселиться решили, народу тучи были! И ехали, и ехали! Не только наши, а и из-за рубежа. Я столько иностранцев разом отродясь не видела! Говорят так чудно, а понимают же другу дружку. – Она засмеялась. – Смех и грех.
Андрей еле удержался, чтобы не фыркнуть. Нахмурился, якобы пристально следя за дорогой.
Баба Лида не унималась.
– Сейчас тоже едут, но наши, не иностранцы. Видать, идет по земле слава, народ-то исцеляется. А взять у нас! Вот у Сальниковых сын. Язва прободная была, так ведь ни следа не осталось! Соседка моя, сейчас-то померла уже, а тогда катаракта была, ослепла совсем, операцию ни в какую не хотела. И дорого, где деньги-то? Так взяла и прозрела! Стопроцентное зрение, очков до самой смерти не носила!
Пожилая женщина продолжала сыпать фамилиями и диагнозами: у одного камни из почек пропали, у другого сахарный диабет прошел, третий пить перестал.
– Так у вас здесь больных-то, выходит, не должно остаться, – не выдержал Андрей. – Но почему-то не всем этот святой помогает: Степан сказал, что у его снохи выкидыш случился. Почему же одним помощь есть, а другим – нет?
Вопрос прозвучал задиристо, да и не сказать, что был уместен. Просто Андрей снова поймал себя на мысли, что баба Лида его утомляет.
– Каждому дается по вере его, – важно ответила та. – Значит, мало верили. Не готовы были благодать в сердце впустить, смириться. – Она выразительно посмотрела на внучку. – А кто верует Панталиону, тем он помогает. Ленка-то, Степанова сноха, кривляка, себе на уме. Тут надо особую молитву сотворить, меня мать научила. Возьми, дескать, преблагой святой Панталион, все мое, что у меня есть, а меня направь, наставь, поведи за собой. Он тогда и поможет, наставит. – Голос бабы Лиды смягчился. – Малинка наша – добрая душа, тихий ангел. Оправится она, исцелит ее святой Панталион.