Варвары (Варвары - 1)

Мазин Александр Владимирович

Глава сорок пятая

АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ. "ПОДАРОК" ОАОХАРА

Они собрались в доме Одохара. В большой комнате на первом этаже, где висели посеченные щиты Одохаровых предков, а у холодного очага расположились и мрачно взирали на гостей закопченные истуканы местных богов. Собрались втроем: Одохар, Агилмунд и Коршунов. Неглупо со стороны Одохара. Если Коршунов скажет лишнее, то этим еще более восстановит против себя Агилмунда.

Старший сын Фретилы уже высказал Коршунову все, что он думал по поводу его поведения на площади. И напомнил, что род, принявший Аласейю, может точно так же и выкинуть его к чертовой матери.

–

Это не тебе решать!
– запальчиво выкрикнул Книва, который при любых обстоятельствах неизменно принимал сторону Аласейи.
– Не ты старейшина!

– Не я, - согласился Агилмунд.
– Фретила. Но Фретила велит Аласейе забыть об этой женщине и принести подарок Одохару за нанесенную обиду. Ведь Аласейа не позволил Одохару наказать свою собственную рабыню. А когда Аласейа откажется выполнить волю старейшины (а он откажется, верно? ), то, дурачок Книва, отец наш изгонит его наверняка! Мне по сердцу твой буйный нрав, Аласейа! Но вижу, что ты прикипел сердцем к этой тиви, а она хитра, как лиса, и глядит сразу на четыре стороны. И ты не смиришь ее, как смирил сестру нашу Рагнасвинту, потому что даже Стайне не удалось ее смирить, а Стайна - покрепче тебя.

– Не уверен, - Коршунов усмехнулся. Он уже успокоился. И нисколько не жалел о том, что сделал. Потому что действовал правильно. По-черепановски. Сначала любыми средствами пресечь агрессию и сохранить жизнь любимой женщине. Ну а потом можно и подумать, как договориться с Одохаром. Тем более, кое-какие идеи у Алексея имелись. О том, как повернуть дело так, что не только о рабыне заботился небесный герой, но еще и об успехе будущего похода. А заодно показать Одохару, что Алексея можно использовать не только в качестве знамени и вождь совершенно напрасно "вычеркнул" его из списка своих советников.

Вот поэтому сейчас перед риксом сидел не тот Аласейа, который противостоял вождю на площади, а совсем другой. Дружелюбный и рассудительный.

– Итак, в чем же ее вина, мой рикс? Уж не в том ли, что по воле своего повелителя эта женщина писала письма нашим врагам? Или, может быть, ее вина в том, что она, опять-таки по воле своего тогдашнего повелителя Стайны, возлегла со мной, чтобы погубить и меня, и себя, и наш поход? Давай забудем о том, что она же и спасла меня. Забудем об этом и станем помнить только о ее вине. Да и есть ли вина? Можно ли наказывать рабыню за повиновение хозяину, если сам хозяин остается безнаказанным? Разве по Закону хозяин не отвечает за действия своего раба? Если убийца твоего родича пришлет тебе свой меч, которым совершил убийство, неужели ты согласишься покарать меч вместо убийцы?

– Если меч достоин того, чтобы стать верегельдом, конечно я его возьму, - не задумываясь, ответил Одохар.
– Это справедливо. Но я понимаю тебя, Аласейа. Я не могу покарать Стайну, потому что этому еще не пришел срок. Вот когда мы вернемся с победой...
– тут он оборвал себя и вернулся к прежней теме.
– Стайна - змея. И он прислал мне не меч, а свой ядовитый зуб!

– Вот и отлично, - заметил Коршунов.
– Почему бы нам самим не использовать этот зуб? Я говорю сейчас не о тиви Анастасии, рикс, а о ядовитом зубе. Почему бы нам не смочить его ядом свои стрелы?

Одохар покачал головой:

– Это стрела, которая ранит не только врага. Даже Стайне она служила скверно. Даже хитреца Стайну она предала, когда ей представилась возможность.

– То есть ты хочешь наказать ее за то, что она пришла мне на помощь? осведомился Алексей.
– Не только мне - нам?

– Я вижу, - сказал рикс, - что эта женщина очаровала тебя. Она умрет, и чары спадут.

– Эх, Одохар...
– Коршунов покачал головой.
– Неужели ты забыл, кто я?

– Даже бога можно очаровать, - вмешался Агилмунд.
– А ты точно очарован, Аласейа! Вот скажи, как рикс может использовать эту рабыню, кроме как на своем ложе?

– Скажу, - усмехнулся Коршунов, хотя мысль об Одохаре и Насте - в одной постели ему совсем не понравилась.
– Скажу. Например, она может написать письмо ромлянам, с которыми так дружен Стайна.

– Она уже написала, - буркнул Агилмунд.
– Предлагаешь отправить ее послание ромлянам?

– Предлагаю, - кивнул Коршунов.
– Только не то, а другое. В котором будет написано, что мы погрязли в распрях. Что Одохар с Комозиком сцепились и не пойдут в поход. Или еще лучше: напишем, что поход будет. Что несметная сила собирается вторгнуться в империю и ромлянам следует собрать побольше войск, чтобы встретить нас...

– Это еще зачем?
– возмутился Агилмунд.

"Все-таки для начальника контрразведки мой шурин слишком простодушен, - подумал Коршунов.
– Скулди уже догадался бы".

– А потому, что мы в послании укажем одно место вторжения, - Алексей усмехнулся.
– А сами ударим совсем в другое. И ромлянских войск там уже не будет. Угадай - почему?

– Неплохо, - рикс оценил идею раньше Агилмунда.
– И поэтому ты не дал мне ее убить?

– Не только, - Коршунов улыбнулся.
– Но разве настоящий воин способен забыть о славе ради женщины? Но если вместе с женщиной выплескиваешь из чаши победу... Нашу победу, рикс!

Одохар покачал головой.

– Ну и родич у тебя, Агилмунд, - заметил он.
– Воистину хитрее ромлянина.

– Скажи это Скулди, - отозвался старший Фретилыч.
– Ему понравится. Он только и знает, что ромлянских хитростей искать.

– И он прав, - жестко, совсем другим тоном произнес рикс.
– Теперь мы это знаем. Он прав, и ты прав, Аласейа. Этой женщине стоит сохранить жизнь. Ты нашел слова, которые меня убедили.

Поздним вечером того же дня, когда на подворье Фретилы, куда Алексей с Рагнасвинтой заглянули патриархально поужинать, псы во дворе залились лаем, а в ворота кто-то постучал.

Книва, младший из мужчин, пошел открывать. Минуту спустя он появился, растерянный и озабоченный.

– Аласейа! Тебе дар от рикса!

Тут он посторонился, пропуская внутрь еще одного человека.

В сенях было темно, но Коршунов узнал бы ее даже в абсолютной темноте.

Рикс Одохар нашел, как использовать ядовитый зуб и при этом самому уберечься от яда. И вдобавок отблагодарить дружинника за перспективную идею. Он всегда был практичен, военный вождь гревтунгов.

Единственное, что поначалу беспокоило Коршунова: как отнесется к "подарку" Рагнасвинта. Но Алексей беспокоился зря. Его квено отнеслась к появлению у мужа тиви вполне одобрительно. Как и положено по местным нравам. Чем больше у мужика наложниц, тем выше его статус. А чем выше статус мужа, тем выше он и у жены. А жена у Аласейи только одна Рагнасвинта.