Варяг. Мечи франков
Шрифт:
В любом случае сориентировалась она мгновенно и тут же внесла поправку:
– Я клялась тебе как вой, а не как женщина! Коли не хочешь быть моим мужем, то и я вольна выбирать, с кем мне быть.
– Конечно, ты свободна.
Пожалуй, Сергей тоже поспешил. Поторопился. Разбираться с ней следовало точно не здесь, а в каком-нибудь более укромном месте. И уж точно не на стрелковом полигоне, на глазах у нескольких десятков его собственных бойцов.
Кстати, о стрельбе.
– А скажи мне, свободная, как ты так метко
Сергей просто хотел сменить тему, но получилось любопытнее.
– Я же сказала: чувствую. И тебя чувствую. И куда стрела попадет – тоже.
Ух ты!
– А на мечах?
– На мечах – нет, – с искренним огорчением сообщила Искора. – Не получается.
– А давай попробуем! – загорелся Сергей.
Секс – это очень круто. Но битва, битва – это куда важнее.
Сергей огляделся. Взгляд упал на новичка, которого муштровал Машег. Мелкий пацан, но уже с мечом. Чей-то сын… Нет, не сын. Брат Наслава. Как зовут… Сергей тоже не помнил.
– Искора, вон того позови!
Сорвалась, побежала. Без вопросов. Может, и впрямь взять ее в жены? Ладно, сейчас поглядим.
– Меч покажи, – велел он пареньку.
Достал. Аж глазки загорелись.
Сергею просто был нужен его клинок. Но не будем расстраивать своего будущего гридня.
– Покажи, что умеешь.
Парнишка показал. А ничего так. База есть.
– Коли меня! Еще раз!
Да, рубил он лучше. О, и Наслав тут. Беспокоится за родича.
– Наслав, дай свой!
Длинноват и тяжеловат. Для Сергея. Наславу – в самый раз.
– Гляди, вьюнош!
Сергей изобразил короткий укол. Потом укол с выпадом. Потом классический строевой: вперед-вправо.
– Повтори!
Парнишка, гордый тем, что вождь назвал его, детского, вьюношем, старательно повторил.
– Локоть не оттопыривай, плотнее к боку. И резче. Клинок – острие копья, рука – древко. И вес вкладывай… Вот так, хорошо! А теперь… лови! – Сергей бросил меч Искоре.
Перевернувшись в воздухе, клинок лег рукоятью в выброшенную ладонь. И почти в ту же секунду Сергей в два прыжка оказался рядом и… Клинок Наслава лязгнул, уведенный в сторону сильной частью позаимствованного у подростка меча.
Неплохо. С минуту Сергей чередовал рубящие и колющие, постепенно наращивая темп. Искора отбивалась и уклонялась. Уверенно, но не более чем. И не отвечала.
– Атакуй! – потребовал Сергей.
– Смысл? – пропыхтела девушка. – Ты закрыт!
– Так раскрой!
Попыталась. Не слишком умело. И безуспешно. И это притом, что Сергей работал в четверть силы и очень неторопливо.
– Почувствуй меч, как ты чувствуешь стрелу! – крикнул Сергей.
Попытка не удалась.
– Он… неуклюжий! – пожаловалась девушка.
– Закончили!
Позаимствованные мечи вернулись к хозяевам. Чуда не произошло.
– Та-ак! Это что такое? – рявкнул Сергей, обнаружив, что вокруг собрались все обучающиеся, включая стрелков и их наставника Машега. – Бар Захариах! Ты что, отдых объявил?
Машег опомнился, ухмыльнулся:
– Наслав! Почему твои отроки бездельничают?
Варяг встрепенулся:
– На рубежи, косорукие! А вы двое взяли тупые стрелы и в пару. В голову не бить! Одноглазые нам в дружине не нужны!
Все разошлись, включая и Искору. Воспользовалась моментом и сбежала.
Остался только Машег.
– Пойдем-ка в тень, к ручью, – сказал он. – Промочим горло.
Брусничная водичка. Прохладная. Кисленькая. Какой контраст с пылью, которую глотают сейчас твои подчиненные. Хорошо быть хёвдингом.
Сергею вспомнился Избор, который так любил прихлебывать горячий медок, сидя на крылечке… И глядя, как его подопечный истекает потом, несмотря на утренний морозец.
– Наконец-то ты решился, порадовал девочку! – Хузарин несильно ткнул Сергея в бок.
– Так заметно?
Сергей никак не мог привыкнуть к «новому» Машегу. Тот, из прошлой жизни, едва доставал ему макушкой до подбородка. А этот, хотя и похож на того, будто родной сын, уже перерос Сергея минимум на вершок и в свои пятнадцать успел обзавестись усами, намеком на будущую бороду и смотрелся если еще не мужем, то уж точно не юнцом. А у Сергея, ровесника хузарина, только-только белесый пушок начал пробиваться на верхней губе и даже плечи толком не раздались. Что, впрочем, не так уж плохо. Значит, ему еще расти и расти.
– Еще бы не заметно! Так и сияет! – Машег подмигнул. – Славно ты ее отпахтал!
– Она к Колхульде ходила, – пожаловался Сергей. – Сказала, я ее второй женой беру.
– Огонь девка! – Машег засмеялся. – А и бери! Если Колхульду не жалко.
– Сейчас не понял?
– А что тут непонятного, – пожал плечами хузарин. – Колхульда твоя хороша. Но она – вода текучая, медленная, а Искора – пожар степной. Пока жена твоя старшая будет в зеркало глядеться, эта все вокруг дотла сожжет. А из лука она уже сейчас бьет лучше всех, хотя и сила у нее женская. Но ты бери ее, брат! А нет, так мне отдай! Ух каких она мне сыновей родит! – Машег закатил глаза. – Такие не журавля, сокола в небе достанут!
– Мечтай, – буркнул Сергей. – Пойдем железом поиграем.
– А пойдем!
Машег теперь проигрывал Сергею десять из десяти, но, оптимист, не терял надежды взять реванш.
А вот кто десять из десяти брал у Сергея, так это Ререх.
Но при этом не забывал дипломатично сообщить: «Неплохо. Растешь».
Вот и сегодня, разделав Сергея, как охотник – заячью тушку, тоже похвалил:
– Лучше, Варт. Не зря тебя Избор хвалит.
– Меня? Избор?!
Сюрприз. Наивысшая похвала, которой он сам удостаивался от ведуна во время трех последних поездок, это хмык и пренебрежительно оброненное: «Сойдет для убогих».