Варяго-Русский вопрос в историографии
Шрифт:
Имя Магога, продолжает далее Рудбек, это уж явное шведское имя Мангог (Mangog), что означает «могучий герой» («en m"achtig Hielte»). С его именем, согласно Рудбеку, связано название острова Magogrs-"o"o, которое он находит на старой карте Швеции, на карте Оксфордского издания и на других (Sweriges gamla Tafla Maggor-"o"o, Oxfort nya Tafla och Blau Sj"ospegel Maggeren), а также – у Буре как Magger-"o"o. Название Маггерэн, как легко можно догадаться, происходит от шв. mager т.е. скудный, бесплодный и означает Скудный/Бедный остров. Но взгляд Рудбека различает в нём великое библейское прошлое, и тут уж ничего не поделаешь: он ВИДИТ это! Так же легко находит Рудбек соответствия для имени Мешеха – их он находит в Финляндии. Фувал (есть русские варианты как Тобел) в шведском переводе читается как Tubal. Рудбек уверен, что это русское Тобол – сибирская река в бассейне Оби (по сведениям Рудбека, протекает в Пермской земле). Так же легко идентифицируются Рудбеком и другие имена, с помощью чего он доказывает, что страна Гога и Магога, которая упоминается в Священном Писании, находилась в Швеции, а шведы были князьями над финнами и русскими[153].
Развивая эту мысль далее, Рудбек обращается, как он полагает,
Образ вендов и славян, подчинённых шведам, занимает у Рудбека много места и обосновывается благодаря манипулированию известными источниками. Кому подчинялись венды и славяне, убеждает Рудбек, видно из преданий самих русских, а также из рассказа императорского легата Герберштейна. Согласно этим источникам, русские брали своих королей от варягов-шведов (Waregis/Swenska), от них же прозывается море как Warega more (Балтийское море – "Ostersi"on или Восточное море), а остров как Варгён (дословно, Волчий остров). Однажды пришли с этого Волчьего острова (Warg"on) три брата Roderick, Sinaus и Trygo. У Гваньини, говорит Рудбек, мы можем прочесть о том, что этот R"orick Varg (что дословно означает Рёрик Волк – так Рудбек переворачивает по-своему имя Рюрик варяг) расширил свою державу до Греции, а Одерборн (Рудбек пишет Oderbernus) писал, что Родерик Варг/Волк (Roderik Warg) жил в Новгороде (Nogord), а его родственники или девери/зятья (swagrar) правили в Литве, Финляндии, Швеции и Норвегии. В старых летописях рассказывается, что своими первыми королями русские считают тех, кто пришёл с (острова) Варгён (Warg"o"on), а Варгён находился по другую сторону Балтийского моря, из чего ясно, что это была Швеция (Swerige). Саги рассказывают, продолжает Рудбек, что старейшей резиденцией русских правителей был сначала Новгород, а потом Киев. Эти резиденции объединил Вальдемар, который был потомком Эрика Вэдерхата, короля Швеции (Erik V"ader hatt – мифологический правитель в Упсале, сказочный герой, мог менять направление ветра, поворачивая свою шляпу), а его сын Ярослав женился на дочери Олофа Шётконунга. Этот Вальдемар обращался за помощью к варягам, и получил её благодаря Эрику Победоносному, его союзнику. Все эти данные, по мнению Рудбека, являются убедительными доказательствами того, что шведы с глубокой древности правили вендами, т.е. славянами и русскими. Подтверждение тому Рудбек находит и у Матвея Меховского и напоминает, что тот писал, что древняя территория Сарматии или Азиатской Скифии находилась под властью готов, пока татары не подчинили себе все её земли.
Азиатская Скифия, согласно Рудбеку, это Венден, т.е. Польша, Болгария и Россия до Волги и Оби, а готы – это шведы. Ссылаясь на Никифора Грегору, Рудбек пополняет свои «доказательства» батальными картинами, которые уже совсем легко проецируются на сочинения многих современных норманистов: «Наши предки гиперборейские скифы (Yfwerborne Skythar) или гиперборейские норманны (Yfwerborne Norske), – пишет Рудбек, – насылал бог на тех, кого хотел покарать, они покидали свою родину и подчиняли себе многие страны мира, а народы превращали в своих рабов, взимали с них дань. Те народы, которые жили ближе к их отечеству Старой Скифии (gambla Skythien) или Швеции (Swerige) сохранили за ними их старое название и продолжали называть их, по-прежнему, Скифией. Они покорили и тех, кто жил севернее истоков Дона (Tana flodens k"allor), т.е. финнов, и тех, кто жил по реке Дону (Таnа floden), т.е. русских, а потом захватили и остальную Европу и подчинили её до Меотийского болота. Потом через много сотен лет из нашей первейшей и старейшей Скифии другие могучие ватаги и разделившись на два потока, покорили Азиатскую Сармарию (S"ormland) до Каспийского моря, а также Польшу, Германию, Францию, Италию, Рим, Испанию и Африку. Когда читаешь, что писали о нас другие писатели, – заканчивает Рудбек свои фантазии, – то видишь ясно, что наш Гог в стране Магог (Швеции) был, действительно владыкой над Мешехом (Финляндией) и Тувалом (Венден или Россией) вплоть до Чёрного моря, Босфора и Каспийского моря, и всё это подтверждается Священным Писанием»[155].
Рекордом абсурдности является использование Рудбеком легенды Геродота о скифах и восставших против них рабов (вернее, детей, родившихся от рабов, пока основные силы скифов были в военном походе в Азии). Рудбек считает, что эта легенда хорошо отражает картину подчинения русских славян (slavar) предкам шведов, которых он видит в королевских скифах. Видите, разглагольствует Рудбек, из рассказа Геродота явствует, что русские или славяне были батраками или слугами у королевских скифов-шведов. И сам Геродот свидетель, что наши предки королевские скифы были свободным народом, и так у нас до сих пор каждый крестьянин может прийти в риксдаг, а у русских этого нет[156]. Слова эти, в частности, показывают, что Рудбек относится к тем поклонникам свободы, которые любят хотя бы в древности представлять себя господами над другими народами.
Для того, чтобы доказать шведское происхождение летописных варягов, Рудбек выстраивает следующую «этимологическую» конструкцию. Среди многочисленных имён, которые, согласно Рудбеку, Швеция носила в древности, было название Варгён или Варг-ён (Warg-"o"on). Поясню, что название это Рудбек производит от warg-волк и "o"on-остров. Как обычно, для подкрепления своих нелепых утверждений, Рудбек обращается к «авторитетным» авторам: «...Магнус в своей истории говорит, что остров Швеция некоторые называли Балтиям, а некоторые Вергион. П.Классон называет Швецию Warg"o"on.
Как известно, рассказ о превращении людей в волков, переданный Геродотом, касался народа невров, этническая идентификация которого была предметом длительных дискуссий между специалистами в области славянских и балтских языков, но никогда эти дискуссии не касались того исторического контингента, который Рудбек величает «наши предки». Однако Рудбека никогда и не печалила задача исторической достоверности его построений. Он действовал среди исторических источников с размашистостью того самого «удалого норманна», вымышленным образом которого так пленялся Погодин, и действительно, «нарезал» исторический материал «без циркуля, без астролябии, с плеча...», а также, хочется добавить, без руля и без ветрил. Его аргументация шведского происхождения Рюрика Волка или варягов как шведских волков-разбойников, по меньшей мере, нелепа, потому что подпитывалась ненаучными источниками: готицизмом Магнуса, гипербореадой Буре, карьеристскими потугами первого норманиста Петрея и других угодливых сановников шведского двора. В шведской историографии всё перечисленное наследие, включая и Рудбека, давно отнесено к мифотворчеству, не имеющему научной ценности. Особенно едкие оценки высказывались относительно «Атлантиды» Рудбека, в которой, по заключению Свеннунга, Рудбек довёл шовинистические причуды человеческой фантазии до полного абсурда[158].
Какой же тогда смысл возвращаться в современном историческом исследовании к рассмотрению рудбековской «Атлантиды»? Приведённые выше фрагменты говорят сами за себя. Из них хорошо видно, что не все из «причуд фантазий» Рудбека отошли в прошлое, некоторые из них легко узнаваемы по работам норманистов, как уже и было отмечено выше. Достаточно вспомнить, например, как Байер аргументировал свою идею о шведском происхождении варягов: «...Скандия от некоторых называется Вергион и что оное значит остров волков... что в древнем языке не всегда значит волка, но разбойника и неприятеля...»[159]. Не правда ли, Байер прямо со школярским доверием почти дословно цитирует одну из причуд фантазий Рудбека? А ведь Байер до сих пор является непререкаемым авторитетом для каждого норманиста, вклад которого вкупе с Миллером и Шлёцером, оценивается как «подлинно академическое отношение к древнейшей русской истории, основанное на изучении источников»[160]. Но из вышеприведённого видно, что основным «источником» Байера оказывается Рудбек, за которым маячит фигура дипломата Петрея. Вот и все «источники». Следовательно, выяснение роли Рудбека в формировании взглядов Байера является остро актуальным вопросом для изучения варяжского вопроса, поскольку мифотворчество Рудбека и других шведских литераторов и политических деятелей XVI–XVII вв. обнаруживает несомненную связь между их фантастическими реконструкциями великого прошлого предков шведского народа и современным норманизмом. Так же, как Рудбек упрекал Геродота и Диодора в незнании «скандинавских» языков, так и современные норманисты упрекают древнерусских летописцев в незнании скандинавского языка и неверной передаче непонятных им «скандинавских» слов, существующих порой лишь в воображении современных наследников шведской «гипербореады». В их трудах легко узнаваемы и вера в скандинавское происхождение древнерусских топонимов, этнонимов и антропонимов, и метод «доказательства» их скандинавской этимологии.
Утопия не обладает способностью саморазвития, обеспечивающего движение от старого к новому, а лишь воспроизводит самоё себя. Примеры с антропонимами и топонимами – одно из подтверждений справедливости такого заключения. Но такую же сохранность в современной науке обнаруживают и другие «открытия» рудбекианизма. Например, идея исходно скандинавского происхождения древнегреческих культов, в частности культа Аполлона, обрела новую жизнь в попытках норманистов отождествить культы Перуна и Волоса с культами Тора и Одина (или, по крайней мере, доказать наличие последних на Руси). Стремление Рудбека увидеть в древнегреческих источниках от Геродота до Диодора Сицилийского отражение древнешведской устной традиции получило продолжение в попытках вывести происхождение ПВЛ из древнешведского дружинного эпоса или исландских саг.
Возникает законный вопрос: как же это получилось, что несуразные «реконструкции» древнешведской истории, произведённые Рудбеком в конце XVII в., вдруг обрели новую жизнь в древнерусской истории, переселившись туда в форме норманизма? Проистекает это непосредственно из того, что Рудбек был влиятельной фигурой в шведской исторической мысли? Здесь надо подчеркнуть, что среди шведских историков Рудбек уже при жизни сделался непререкаемым авторитетом. Известный шведский историк и литературовед Хенрик Шюк отметил, что фантазии Рудбековской «Атлантиды» в Швеции конца XVII–XVIII вв. воспринимались как святыня, сравнимая только с Аугсбургским символом веры (официальный вероисповедальный документ – богословская норма лютеран)[161]. Таким образом, догма готицизма, утверждённая в Швеции при Густаве, была пополнена ещё святыней рудбекианизма в конце XVII века. В 1688 г. филолог Габриель Спарвенфельд (1655–1727) получил задание от шведского правительства совершить поездку по Европе и постараться отыскать документы, которые подтверждали бы «Атлантиду» Рудбека. Все были уверены, что рассказы Рудбека покоятся на достоверном материале, который по разным обстоятельствам был вывезен из страны и рассеялся по разным старинным архивам и книгохранилищам. Несмотря на то, что Спарвенфельд путешествовал более пяти лет и посетил Испанию, Италию, Швейцарию, Северную Африку, он, естественно, ничего не нашёл[162]. Однако мысль о том, что письменные источники, писанные рунами и подтверждавшие шведские древности, о которых писал Рудбек, когда-то существовали, но постепенно были утеряны или уничтожены, ещё довольно долго занимали умы шведских историков[163].