Вас зовут «Четверть третьего»?

Сборник

Он отдернул черную штору и настежь распахнул окно. Но ощущение духоты не проходило, и какая-то неясная тревога все росла и росла в Мишином сознании. Он подумал, не собирается ли гроза, однако, безлунное ночное небо над садом было чистым.

Неожиданно по всей даче задребезжали стекла в рамах, и тонко запел стакан на столе. Это повторилось дважды. Стекла дребезжали, как во время землетрясения.

Мишино беспокойство увеличилось. Он почти физически ощущал, что в атмосфере вокруг него что-то творится. Ему вдруг вспомнился фронт и секунда ожидания в тот момент, когда неподалеку упала бомба, уже в глаза ударил блеск взрыва, но грохот его и осколки еще не докатились, и тело сжалось, ощущая смертельную опасность.

Казалось, будто в воздухе затаился звук, слишком низкий, чтобы его можно было услышать, но колеблющий барабанную перепонку.

И этот звук вот-вот прорвется в границы слышимости, со страшной силой оглушит, может быть, смертельно ударит.

Миша случайно бросил взгляд на дачные часы-ходики на стене и увидел, что времени без двух минут два. (Напомним, что первые наблюдатели радужного столба увидели его в два часа ночи).

Болезненное и мучительное ощущение все нарастало. Миша с трудом удерживался от того, чтобы не закричать. Такого с ним еще никогда не бывало. Он встал, сам не зная для чего, быстро спустился по лестнице и выбежал в сад.

И тут мнительное ощущение вдруг оборвалось.

Оно оборвалось, но Миша увидел в саду нечто необычайное.

Над группой молодых, в полметра, елочек, в десяти шагах от Миши плясало и вертелось большое радужное светящееся пятно. Еще одно такое пятно висело возле качелей. А когда Миша оглянулся, то увидел третье на крыше возле своего окна.

Сначала Миша подумал, что это галлюцинация.

Но пятна были очень определенными, непроницаемыми. Сквозь них не было видно, они слегка освещали то, что было рядом.

Мише захотелось подойти к ближайшему пятну, но он убедился вдруг, что не может сделать ни шагу. Ноги и руки не повиновались ему.

И тут он почувствовал Голос.

Мы нарочно говорим „почувствовал“ Голос, а не „услышал“. Впоследствии Миша лишь с большим трудом смог объяснить, каким образом Некто из другого мира общался с ним. У этого Некто не было ни глаз, ни тела, а следовательно, и голосового аппарата. Но тем не менее Миша и этот Некто разговаривали. Причем, разговаривали очень свободно.

Короче говоря, Мише в голову пришла мысль. Но он понимал, что это не его мысль. Не порождение его собственного мозга. Что-то заставило его так подумать. Что-то со стороны воспользовалось его мозгом и заставило его подумать: „Не бойтесь, вам ничего не грозит“. И тотчас Миша подумал (сам подумал): „Что это такое?“ И опять ему в голову пришла мысль: „Это Антимир. Мы ставим гигантский опыт. Второй раз. Мы входим в соприкосновение с вашим миром. Пожалуйста, не бойтесь. Мы не причиним вам вреда“.

– А я и не боюсь, – сказал Миша хрипло. С чего бы мне бояться?

Но на самом деле он был напуган. Он подумал, что начинается бред.

Он хотел повернуться и еще раз посмотреть на третье пятно, но не мог двинуться.

Опять Голос зазвучал в его мозгу. Но голос без звуковой плоти – без тембра, без громкости: „Сейчас мы дадим вам возможность двигаться. Извините нас“.

Мишино оцепенение спало. Он неуверенно подергал шеей, поднял руку, опустил ее. Потом оглянулся и успел увидеть, как третье пятно скользнуло с крыши через открытое окно в его комнату.

– Пожалуй, это все же бред, – сказал Миша вслух. Он весь дрожал.

И сразу в его мозгу раздался Голос: „Нет, это не бред. С вами общается Антимир. Второй раз мы производим огромный опыт. Впервые мы это сделали около миллиона лет назад. Тогда еще на вашей планете не было мыслящей материи“.

– Нет, нет, я брежу, – сказал себе Миша. – Все ясно!

Миша потер себе лоб и пошел было к дому, чтобы разбудить жену. Но тут же сообразил, что ее нет дома.

И опять подумал: „Мы очень сожалеем, что потревожили вас. Но иначе мы не могли. Не беспокойтесь, у вас не будет больше неприятных ощущений“.

Снова это была не его мысль, а посторонняя. Он очень отчетливо разбирал, когда думает сам, а когда что-то заставляет его подумать.

Миша посмотрел на небо и в отчаянии сказал:

– Послушайте, а вы не можете чем-нибудь доказать, что я не брежу? Что-нибудь такое сделать?

И получил ответ в своем собственном мозгу: „Пожалуйста. Мы можем, например, поднять вас в воздух. Хотите?“ Не успел еще Миша дать никакого ответа, как вдруг увидел, что трава и протоптанная в ней тропинка уходят из-под его ног и что он повисает в воздухе.

Несколько крупных берез были видны отсюда, как кусты. Дача тоже укатила вниз, и он как-то совершенно непроизвольно обратил внимание на то, что над комнатой его соседки крыша совсем проржавела.

Миша даже не успел испугаться как следует. Прошло еще мгновение, земля стремительно поднялась, подкатилась ему под ноги, и он стал на прежнее место, „Убедились?“ – прозвучало в Мишином мозгу.

А кругом был обычный ночной сад. Чернели ветви деревьев. Небо мерцало звездами, поперек его светлой накрененной полосой лежал Млечный путь.

– Убедился, – сказал Миша. Он был совершенно ошарашен, у него ослабели ноги. Сделав несколько шагов, он опустился на скамью возле учи песка, из которого маленькие ребятишки днем делали куличи и пироги.

Некоторое время Голос молчал, затем в Мишкиной голове опять появилось: „Если вы не возражаете, мы обследуем ваше жилище. Вы позволите нам?“ Миша вздрогнул и сказал:

– Ничего, ничего, валяйте.

Оба радужных пятна сорвались со своих мест и полетели к окну Мишиной комнаты, где уже было третье. Миша проводил их взглядом.