Васек Трубачев и его товарищи (илл. В.А. Красилевского)
Шрифт:
Елена Александровна резким движением руки остановила шум:
– Довольно! Мы собрались сюда, чтобы поговорить о том, как лучше наладить работу. Работа будет распределена по отрядам. Трубачёв и его товарищи остаются с пятым классом. Тише! Я не разрешаю больше продолжать этот спор. Предлагаю шестому классу выбрать себе другого председателя совета отряда.
В толпе пробежал недовольный шёпот. Послышались тихие голоса:
– А почему она вмешивается? Пусть Леонид Тимофеевич скажет!
Щёки Елены Александровны чуть-чуть
– Мне стыдно за вас перед Еленой Александровной и перед всеми товарищами, которых мы пригласили на наше собрание. Я не могу себе представить, что мои бывшие ученики за какой-нибудь год настолько забыли дисциплину и потеряли совесть, что вместо того, чтобы решать какие-то дельные вопросы, они вынуждают нас здесь слушать бурные выяснениякуда приписать Трубачёва: к пятому или шестому классу! – Директор развёл руками. – Может быть, вам ещё рано присутствовать на собраниях, где решаются серьёзные вопросы?
– Нет… нет… – слабо защищались школьники.
– У нас ещё нет вожатого. И я просил Елену Александровну помочь вам в ваших пионерских делах. Но вы себя ведёте так, что я боюсь, как бы Елена Александровна не отказалась. – Леонид Тимофеевич замолчал и обвёл глазами ребят. – Я предлагаю, – снова начал он при полной тишине, – чтобы завтра же каждый класс представил мне список своей бригады во главе с бригадиром. Это значит, что каждый отряд должен выбрать себе председателя совета отряда. Елена Александровна вам в этом поможет. А работу между бригадами распределю я сам. На этом мы сейчас наше собрание кончим. И запомните хорошенько, что всякие мелкие счёты и недружелюбное отношение друг к другу будут только тормозить нашу общую работу.
Ребята поняли, что директор недоволен. Недовольна была и Елена Александровна. Брови её хмурились, а глаза глядели сурово и холодно.
Васёк чувствовал себя униженным, как бы пойманным на обмане, его коробило от сознания, что все они оказались в пятом классе, как второгодники. Всё это было противно, хотелось вытащить за шиворот из толпы Тишина и, развернувшись, дать ему но шее…
А в толпе ребят Тишин, торжествуя свою победу, кричал, что он выведет на чистую воду всех хвастунов и зазнаек. Васёк хорошо знал, откуда идёт эта угроза. Но главный виновник, Алёша Кудрявцев, только издали бросал на него насмешливые взгляды и, стоя рядом с Петрусиным, рассказывал ему что-то весёлое, невольно привлекая внимание ребят открытым, смелым лицом и непринуждённым, заразительным смехом.
Васёк вспомнил о своих товарищах. Хорошо, что во время выступления Тишина никто из них не сказал ни слова. Даже Мазин нашёл в себе силы промолчать. Но где же они сейчас?
Школьники, разбившись по классам, уже выбирали себе председателей советов отрядов. То здесь, то там слышался голос Елены Александровны.
Проходя мимо учительницы, Леонид Тимофеевич громко сказал:
– Об этом случае мы ещё должны с вами поговорить.
Васёк понял, что речь идёт о нём и его товарищах, но даже не оглянулся.
В кучке шестиклассников выступал Петрусин:
– Я, ребята, стою за Кудрявцева! Мы с ним не пропадём!
– Кудрявцева! Кудрявцева! – кричали новенькие.
– Выбирайте кого хотите, мне всё равно! – послышался обиженный голос Нади Глушковой.
Прежние товарищи Васька по четвёртому классу «Б» хранили презрительное молчание. Васёк заметил в сторонке пятиклассников Рядом с ними стояли его товарищи.
«Как наказанные», – горько подумал Васёк, и вдруг до его ушей донеслись громкие крики:
– Тру-ба-чев! Тру-ба-чев!
И чем ближе он подходил, тем громче становились приветственные крики пятиклассников:
– Тру-ба-чев! Тру-ба-чев!
– Васёк Трубачёв! Ура! – подкинув вверх свою бескозырку, в восторге заорал Витька Матрос.
– Пятиклассники радуются! Все, как один, тебя выбрали председателем отряда и командиром! – сказал ему Одинцов.
– Ну что ж, будем работать, – просто сказал Васёк. В нём проснулся командир. – Завтра я узнаю, какой участок работы будет поручен моей бригаде, и всех вас расставлю по местам. А сейчас можно расходиться!
Он улыбнулся, но глаза у него были грустные, и только товарищи понимали, чего стоила ему эта улыбка.
Когда пятиклассники шумно и весело разошлись, Васёк тихо сказал:
– Пойдёмте вместе. Лида взяла его за руку.
– Помнишь, в детстве, когда была гололедица, мы часто ходили, держась за руки? – ласково сказала она. Васёк кивнул головой.
– Я никак не пойму, куда оно делось, это детство? Ведь нам не так уж много лет! – грустно сказал он.
Глава 40
Принципиальный человек
Дома Васька ждал редкий гость – Андрейка. Он чинно сидел за столом против тёти Дуни и, прикусывая острыми зубами сахар, тянул с блюдечка чай.
– Выпейте ещё одну чашечку, Андрей Иваныч! – радушно угощала его тётя Дуня.
– Спасибо вам… Разве посидевши, ещё попью… – вытирая со лба капельки пота, солидно говорил Андрейка.
Тётя Дуня пододвигала ему полную чашку, и Андрейка, слегка подумав над ней, снова принимался пить.
Увидев Васька, он привстал и церемонно протянул ему руку.
– Ну вот, и наш хозяин пришёл! – сказала тётя Дуня совсем так, как говорила когда-то про Павла Васильевича.
От этих слов и от церемонного обращения Андрейки Васёк сразу повзрослел.
– Ну, как дела? – спросил он, присаживаясь к столу.
– Ничего, у нас всё в исправности. – Андрейка быстро взглянул на приятеля и деликатно осведомился: – А ты вроде невесёлый?
– Да так… неприятности по работе, – усмехнулся Васёк.