Васек Трубачев и его товарищи (книга 1)
Шрифт:
— Ну, завтра! Я и коньки в школу принес, чтобы домой не заходить, — говорил Одинцов.
— А я вообще не люблю откладывать. Решили — значит, пойдем, — заявил Трубачев. — Это у тебя всегда дела какие-то находятся. Пусть мать сама купает. При чем тут ты?
— Чудак! — усмехнулся Саша. — А кто же ей помогать будет? Одной воды сколько натаскать надо! И вообще… она моет, а я вытираю. Ведь у нас мал мала пять штук… Одна Нютка самостоятельная.
— Фью! — свистнул Васек. — Так это ты их и до ночи не перемоешь.
— Да пойдем! Скажи матери — может, она завтра их выкупает? — спросил Одинцов.
— Ну ладно! Зайдем ко мне. Вы постоите, а я спрошу, — согласился Саша.
Ребята зашли. Пока Саша бегал спрашиваться, Васек говорил Одинцову:
— Чудак Сашка: вечно со своими ребятами нянчится!
— Ну, — протянул Одинцов, оглядываясь на Сашину дверь, — ему же нельзя иначе. У них отец целый день на работе, а детей куча.
Саша вышел:
— Ребята, идите! Мне никак нельзя: завтра воскресенье, отец дома, — ему тоже отдохнуть надо.
— Значит, не пойдешь? — хмуро спросил Васек.
— Не могу.
— Ну ладно! Идем, Трубачев! — звякнув коньками, сказал Одинцов.
Саша с сожалением посмотрел им вслед и открыл свою дверь. В кухне над плитой поднимался пар, на двух стульях стояла детская ванна.
— Кого первого? — не глядя на мать, спросил Саша.
— Меня! Меня!.. — запрыгали вокруг него малыши.
— Витюшку, — сказала мать.
На кровати ползал малыш с закрученной на спине рубашонкой. Он протянул к брату пухлые ручки и что-то залепетал.
Но Саша молча стащил с него рубашонку и, пока мать пробовала локтем воду, удерживал подпрыгивающего на кровати малыша.
— Расстроился, Сашенька? — спросила мать.
— Еще бы… Товарищи на каток пошли, а я тут как банщик какой-то…
— Ну что же, иди тогда. Я сама как-нибудь, — вздохнула мать.
— «Сама, сама»! Давай уж скорей, что ли! — с раздражением сказал Саша.
Мать взяла у него из рук голого малыша:
— Иди!
— Да чего ты еще! Знаешь ведь, что не пойду. Сажай лучше!
Через минуту Саша смотрел, как Витюшка ловит мыльные пузыри и, подняв из воды толстую ножку с короткими розовыми пальчиками, изо всех сил тащит ее к себе.
— Смотри, смотри, мама! Он думает, это игрушка. Неужели и я такой был?
Глава 17
«СО СВОИМ ПРОФЕССОРОМ»
С утра гуляла по городу метель. Был конец марта. Этот сердитый месяц яростно нападал на прохожих, забивая снегом меховые воротники и шапки. Дул резкий ветер, и, хотя мороза не было, ребята прибегали в школу замерзшие.
Грозный, весь засыпанный снегом, в широком тулупе и меховой шапке, стоял на крыльце, как дед-мороз, и, размахивая платяной щеткой, командовал:
— Наклоняй голову! Давай воротник!.. Эк, зима на тебя насела!.. Ну, беги грейся!
Русаков пришел с Мазиным. Они встретились за воротами своего дома и шли вместе. По дороге Русаков упрекал Мазина, что тот уж слишком занялся учебой:
— Тебе только подучиться сказали, а ты совсем в книгу носом зарылся. А тут у одних овчарка пропала… Я уже на след напал.
— Некогда мне чужую собаку искать! — буркнул Мазин. — Если б Сергей Николаевич вызвал меня да поставил мне хорошую отметку, а то он все только с места меня спрашивает…
— Значит, так и будешь до конца года к Трубачеву шататься? А в землянку скоро вода затекать начнет, что я там один сделаю?
— Говорю, некогда мне сейчас.
— Тебе все некогда… У меня, может, отец скоро женится, а тебе и на это наплевать, — обиженно сказал Петя.
— Не женится.
— Почему это?
— А почему женится?
— Почем я знаю. Только он сам сказал: «Скоро к нам моя жена переедет, люби ее», — неожиданно сообщил Русаков.
— Так уже, значит?
— Наверно, уже, — вздохнул Петя. — Теперь мне вдвое доставаться будет — от двух родителей сразу.
— А какая она? — забеспокоился Мазин. — Посмотреть надо. Хорошую женщину сразу узнать можно.
— Узнаешь ее! Начнет отцу на меня наговаривать. Ведь она мачеха. Читал сказку про Золушку? Ведь ее даже на экскурсию во дворец не брали. Хорошо, ей фея помогла, а мне кто помогать будет?
— Обойдешься без дворца, лишь бы не дралась она, — задумчиво сказал Мазин.
Петька растерянно заморгал ресницами и покрутил головой:
— Если вдвоем будут меня драть, так… ого!
— Вдвоем, вчетвером! Не морочь мне голову… При Советской власти таких мачехов нет!
— «Мачехов»? — засмеялся Русаков. — Неправильно говоришь.
— А ты не учи! — рассердился Мазин. — Сам небось ни одной речки на карте не можешь найти.
— Ладно, пускай я пропаду и чужая овчарка пропадет, раз ты с географией связался, — сказал Русаков и, бросив товарища, пошел вперед.
В этот день последним уроком была география. На большой перемене Трубачев подошел к Мазину и сказал:
— Если вызовут тебя, не трусь. А чего не знаешь, говори прямо: не знаю.
Мазин кивнул головой. Он был расстроен ссорой с Русаковым. Печальное, вытянутое лицо товарища вызывало в нем раздражение и сочувствие.
«Мачеха у него там еще какая-то…» — озабоченно думал он.
Сергей Николаевич пришел веселый, потер руки и сказал:
— Весной пахнет! Сердится старушка-зима. Проходит ее время. Конец марта!