Ваше благородие

Стариков Николай Николаевич

XXIX

Совещание командного состава войск НКВД по охране тыла 3-го Украинского фронта проводил генерал Рогатин.

Он попросил начальника оперативного отделения доложить об организации службы войскового заграждения на новых рубежах. Бодров неоднократно принимал участие в подобного рода собраниях, держался уверенно. Его доклад был одобрен руководством. В заключение Сергей внес предложение уточнить отдельные положения инструкции по организации службы заграждения.

— Ни у кого

не вызывает сомнений то, что наша армия пойдет вперед до полного разгрома противника. Впереди Карпаты, Румыния. Трехполосная система охраны тыла с рассредоточением подразделений в глубину, как это было еще на просторах России, здесь, на холмистом ландшафте, с лесами, недружественным местным населением становится нецелесообразной. Разбросанность капэпэ, застав способствует нападению на них подразделений УПА, банд, количество которых, к сожалению, не уменьшается.

— Какие предложения? — посмотрел на Бодрова начальник войск.

— Я предлагаю, — ответил Сергей, — первую линию службы заграждения приблизить к переднему краю до шести-восьми километров, вторую на столько же удалить от первой, а от третьей отказаться.

— Инструкция требует трехрубежного построения, — сказал командир второго полка, — а она утверждена НКВД СССР.

— Подразделения третьего рубежа следует вывести в подвижный резерв командиров частей, которым они смогут перекрыть направления по оперативной обстановке или оказать помощь нарядам на втором и даже первом рубежах заграждения.

— Это усложнит систему управления всей службы, — не унимался командир полка.

— Отдыхать будем после войны, — ответил генерал. — Сейчас важно выяснить, соответствует ли предложение оперативного отделения сложившимся обстоятельствам.

Далее начальник войск пояснил, что в тылу 2-го Украинского фронта случаи так называемых беспокоящих акций подразделений УПА с целью держать тыловые части, в том числе войска НКВД, в постоянном страхе. Для этого небольшие подразделения — взвод, отделение — проводят рейды по определенным маршрутам, совершают нападения на группы военнослужащих, наряды, команды, после чего уходят. Определить заранее следующий объект нападения невозможно, маршрут рейдирующих роя, четы известны лишь их командирам. Есть случаи, когда бандиты переодеваются в форму красноармейцев. Тактика одна: скрытно сблизившись с объектом нападения, неожиданно открывают огонь на поражение. Успеху сопутствует хорошо налаженная разведка с помощью местного населения или агентуры. Не исключены беспокоящие налеты ночью.

— На подведомственной нам территории тоже есть подобные случаи, — продолжил начальник войск. — Поэтому предложение оперативного отделения, позволяющее наращивать боевые порядки, в первую очередь второго рубежа заграждения, следует считать обоснованным. С завтрашнего дня службу перестроить по двухрубежному варианту. Усильте дежурную службу ночью. Приказ получите позже.

Бодрову доложил о нападении рейдирующей группы УПА на команду технарей дежурный по полку. Не заходя в свою землянку, он направился в лазарет.

Наташа

встретила командира со слезами.

— Что?

— Пока очень плохо, — сказала она тихо. — Ранения у всех тяжелые. Отец приходил в сознание, спрашивал тебя. Сейчас вновь в забытьи.

— Можно посмотреть?

— Пуля ударила в область левого плечевого сустава, разворотила его, но ушла, сейчас рука безжизненная.

— Когда-нибудь оправится?

— Трудно сказать. Если это случится, то нескоро.

Сергей подошел к лежанке отца. Мертвенно-бледный, Николай Дмитриевич никак не прореагировал на его появление. Наташа поправило одеяло.

— Можно я посижу у него в ногах? Возможно, очнется. Наташа, как считаешь, не лучше ли отправить отца в госпиталь?

— Никуда меня не надо отправлять, — неожиданно сказал Николай Дмитриевич.

— Па, как чувствуешь себя?

— Плечо не ощущаю, будто его нет совсем. Все остальное нормально. Голова лишь гудит.

Помолчали. Наташа вышла. Другие раненые притихли при виде командира.

— Я ведь их видел, — сказал Николай Дмитриевич, — но подумал, кто-то из своих мельтешит в кустах, гайкиболты собирает в остатках техники. Первый раз потерял бдительность.

— Кто разрешил выехать за пределы городка столь малыми силами?

— Ты уж прости меня, Сережа. Никто не разрешал. Ремонтировать автомашины нечем.

— Я же запретил.

— Не был бы у меня сын командиром полка, я бы тоже не ослушался. Ты уж прости меня. Но мы сделали полезное дело. Набрали всего-довсего, надолго хватит. Матери ничего не пиши.

— Кто знал о вашем выезде?

— Никто.

Через полчаса «на ковер» были вызваны Шведов и Лисячко. Командир разведывательного отделения доложил последнюю информацию своего осведомителя о состоянии дел в чете Тараса, понесенных им потерях, о том, что третьему рою ставилась какая-то иная задача, о которой Василь не имел понятия.

— Роль рейдирующей группы выполняло третье отделение. Оно и осуществило нападение на технарей нашего полка. Когда полностью закончим передислокацию в Березовский район, проведем чекистско-войсковую операцию в лесу, назовем его «Мрачный». Какая информация есть еще?

— Посты наблюдения в селах, где расквартированы наши роты, сообщают об активизации местных жителей в посещении леса, — ответил Лисячко. — Причем возвращается обратно меньшее количество людей.

— Зачем они ходят туда?

— Дрова из лесу носят. Говорят, заготавливают на зиму.

— А по поводу тех, кто не возвращается?

— Ушли далеко. Придут, куда они денутся, отвечают. Поздно вечером возвращаются. Утром все повторяется.

— Нельзя ли запретить подобные хождения? — спросил молчавший Шведов.

— Люди всю жизнь дрова эти собирали. Как запретишь? Они все равно будут туда ходить. Лес-то рядом, — ответил Бодров. — Надо в каждом селе подсчитать, какое количество людей не возвращается в дневное время. Сможем определить, какие силы мы встретим в лесу «Мрачный» при проведении операции.