Ваше благородие
Шрифт:
К обеду погода начала портиться. По небу поплыли тяжелые облака, подул порывистый ветер, оживший лес зашевелился, помрачнел. Полк оперативного назначения Бодрова построил цепи для прочесывания в трехстах метрах от опушки. Едва командир получил последний доклад о готовности, Шведов передал по радио: «Всем, двести» и цепи одновременно со всех сторон двинулись к центру «Мрачного». Перед кромкой леса остановились, подровнялись и вновь — вперед!
Лес оправдывал свое название. Потемнело. Затуманился влагой
Минул час движения. Вокруг по-прежнему тишина. Росла физическая усталость, от постоянного напряжения готовности к открытию огня немели руки — момент, когда нервы на пределе и срыв может произойти из-за возникшего впереди движения человека, животного или просто внезапного колебания куста, дерева под порывом ветра. Не сдержался дозор одного из взводов восьмой роты. Метнулась тень от кучи валежника к кустарнику. Автоматчики открыли огонь. Цепи залегли. Командир взвода выдвинулся со своим резервом к месту происшествия. Виновником оказался волк-одиночка. Застрелил его дозор.
Несдержанного дозорного, напуганного собственной стрельбой, заменили бойцом из взводного резерва. Доклад о причинах задержки прошел по команде до руководителя операции, и вновь сигнал «Всем, двести».
Руководителю операции начали поступать сообщения о появлении впереди поисковой цепи лис, кабана.
— Всем, кроме резерва, построить ротные цепи уступом влево до ста метров, — распорядился руководитель операции, — создать тем самым коридор для ухода зверья, отдельных особей пропускать через интервалы между бойцами.
Еще один раз цепь прочесывания останавливалась вынужденно. Не заметил боец узкой промоины под корнями дерева, оступился, сломал ногу. Цепь не должна разрываться в любом случае. Понадобилось заменить выбывшего из строя красноармейца. Ротный санинструктор посадил пострадавшего на велосипед и покатил по лесной дороге на опушку, передал фельдшеру полка Тамаре Тропинке.
Время неумолимо приближалось к вечеру. Заморосил дождь, когда наконец цепи сошлись флангами. По взводу в каждой роте командиры вывели во вторую линию, затем укороченные по фронту прочесывания подразделения вновь сомкнулись. Дальнейшее движение цепью теряло смысл.
Руководитель операции принял решение: фронтальное движение остановить, вперед выслать от каждого взвода отделение в качестве разведывательно-поисковых групп с прежним азимутом движения.
Однако и РПГвскоре остановились, сойдясь флангами. Впереди метались две лисицы. Хрюкнув, стремглав пронесся мимо цепи кабан с засохшей глиной на боках. Пара оленей, не обращая внимания на людей, обкусывала прошлогодние побеги на кустах. И все! Никаких бандитов.
— Никого, — доложил дозор от второй роты.
Прибыл
— Да-а… — произнес озадаченно начальник войск. — Но ведь что-то должно быть?
Вопрос полетел в обратном направлении.
— Два бункера на взвод, три крыевки, один схрон с трофейным оружием, мастерская по ремонту обуви и одежды, полевая кухня без колес, пепел от недавних костров, — ответил Шведов.
— В чем дело? — понесся по инстанциям вопрос генерала.
Но ответа ни у кого, от бойца до командира полка и начальника штаба вместе с разведывательным отделом, не находилось. Работа постов наблюдения в населенных пунктах, сообщение Василя о нахождении в лесу хотя и медленно, но постоянно растущей по численности четы под руководством Тараса, отказников и дезертиров, оказалось не соответствующими действительности.
— Разберитесь, потом доложите, — позвонил Николай Михайлович командиру полка.
Сергей вызвал Лисячко, Шведова.
Командир разведывательного отделения полка, который накануне получил «лейтенанта», не скрывал возмущения.
— Я вчера вечером получил сообщение от Василя, в лесу должно было сосредоточиться до полусотни интересующих нас лиц. Он там с ними. Он куда подевался?
— Мне лично докладывали командиры рот об итогах работы постов наблюдения. Люди спозаранку шли в лес. Этито где теперь? — развел руками Шведов.
— Хотелось бы послушать ответы, а вы мне задаете вопросы. Какие мысли есть на этот счет?
— У меня никаких, — откровенно сознался Лисячко.
— Я могу высказаться, но не верю тому, что приходит в голову.
— А все-таки?
— Не хочется соглашаться, будто у нас есть кто-то, способный уведомить Тараса и других граждан о времени проведения операции. Думал я над этим вопросом до операции и после, перебирал в памяти едва ли не всех сослуживцев. И знаете, ни на ком мысль даже не задержалась.
— Возможна случайность? — высказался лейтенант.
— А вдруг правда? — поддержал Шведов.
— Дважды случайность — уже совпадение, а трижды — можно не сомневаться, надо искать источник утечки информации.
— В данной ситуации она нужна врагу. А значит, и среди нас есть враг?
— Выходит так. Остается скрупулезно заниматься этим вопросом, хотя в это никто не верит.
Не зная, что конкретно доложить начальнику штаба, Бодров прибыл к Николаю Михайловичу. Тот посмотрел на смущенного начальника оперативного отделения, не стал говорить о провале операции.
— Каковы планы? — спросил он.