Ваше благородие
Шрифт:
— Все просто, если человек знает дело. Во время проведения занятий это проявляется очень даже заметно.
— Какой самый трудный момент в преподавательской работе?
— Когда не знаешь, что ответить на вопрос студента.
— Не может же преподаватель знать все.
— Имеется в виду свой предмет, когда он не имеет права сказать «не знаю».
— А если я задам вам вопрос, на который не сможете дать ответа? — улыбнулся Сергей. — Представим, я — студент.
— Интересно даже.
— Вы — кадровый разведчик.
— Контрразведчик.
— Тем более. Как
— А враг есть?
— К сожалению.
— С чем это связано?
— С передачей противнику информации, о которой знают немногие.
— Безусловно, это вопрос вопросов. Без зазрения совести любой преподаватель скажет «не знаю» и отгородится от него. Потому что ответа такого нет.
— Но действовать надо!
— Только путем сопоставления фактов и результатов наблюдений.
— Это же долго!
— В контрразведывательной работе быстро не бывает. Это лишь дилетантам, я не имею вас в виду, кажется наоборот.
— У нас пока не получается. Радиопередачи появляются в самый неподходящий момент.
— Значит, информатор неглупый человек и в курсе всех ваших дел.
— Вот это и настораживает. По моим понятиям, нет у нас такого, а на самом деле есть. Значит, доверяю всем, в том числе и ему, а надо скрывать замыслы от всех.
— Вы повторяете часто «всем». Исключите из этого круга солдат, сержантов, они не могут участвовать в процессе определения замысла операций, знать об истинных ее целях, они узнают о задачах лишь в исходном положении. Значит, остается офицерский состав и службы, связанные с подготовкой и обеспечением войсковых действий.
— Так или примерно так мы мыслим. В обозначенном вами круге около двадцати человек, к которым у меня нет претензий.
— Скольким лицам вы доверяете полностью?
— Всем.
— Скажем по-другому. Кому не обязательно знать о замысле операции, а он оказывается в курсе в процессе решения вопросов обеспечения людей всем необходимым?
— Половине из двадцати.
— Это и есть рамки вашей контрразведывательной деятельности.
— Свои же люди!
— Еще сузить круг подозреваемых я не могу. Людей не знаю. А вы на досуге подумайте, кто наиболее неподходящая фигура для агента, в том числе среди женщин. Там поищите с большей тщательностью. История изобилует примерами, когда роль хороших разведчиков исполняли люди, которые пользовались доверием и уважением окружающих. В противном случае они становятся легкой добычей для контрразведчиков.
— Спасибо за советы.
— Последний. Не делитесь мыслями на этот счет… даже со мною и своими заместителями.
— Одному трудно.
— Зато надежно. Где ваша знаменитая СМЕРШ?
— Вы сами включили себя в список лиц, от кого следует скрыть всякую информацию по существу дела.
— Значит, разговор пошел на пользу и мудрость не покинула нас.
Стемнело. Бодров с гостем вышли из землянки. Парные часовые охраны штаба карабины взяли «на караул». «Сюда надо ставить на пост автоматчиков», — подумалось ему.
Поздний весенний вечер. На небесах ни облачка. Дышится легко, воздух наполнен живительным
— Ваше благородие! Побеспокойтесь о своей безопасности, негоже вот так ходить в одиночку по темноте.
— Мы вдвоем с вами, часовые рядом.
— Плохая это защита. Бандиты нападают из-за угла, внезапно.
— Зачем им подвергать себя опасности из-за меня? Не такая уж я важная персона.
— Не скажите. Столько провалов у них по вашей милости! Могут отомстить.
Фессель ушел. Сергей стоял возле тополя на краю оврага. Не хотелось возвращаться в землянку. Больно уж вечер хорош! Дыши, не надышишься. «Постою минуту-другую». Ветер дул порывами, в овраге зашевелились, зашипели по-змеиному едва покрытые зеленой весенней дымкой кусты. Вспомнились слова капитана об опасениях, тревожно стало на сердце. Достал постоянно готовую к стрельбе «лламу», успокоился. Когда очередной порыв ветра ослаб, послышался разговор людей. Ветер усилился, и вновь ничего не стало слышно. «Что все это может означать?»
Бодров подошел к обрыву, стараясь не издавать лишних звуков, лег на живот, начал опускаться вниз, едва нащупал ногой дно, спрыгнул. В тиши оврага слышимость была чуть лучше.
— Сколько он нам крови попортил, кат! — зло выругался невидимый человек.
— Не так-то все просто.
— Будь легко, обошлись бы без вас…
Налетел ветер. Сергею послышался женский голос, но когда стихло, неразборчиво доносились лишь мужские голоса. Он хотел приблизиться к говорившим людям, но не совсем еще просохший грунт не выдержал тяжести и ноги скользнули на полметра вниз.
— Стой! Там внизу кто-то есть.
— Показалось, — ответил второй.
— Сейчас проверим. Беги! — неизвестно кому сказал тот же злой голос.
Послышались частые удаляющиеся шаги. Потом другие, тяжелые, стали приближаться сверху к месту, где затаился Сергей. Неожиданно вспомнилось поведение Хорька, когда тот пробирался в лес и наткнулся на засаду. Тогда он не убегал, а, напротив, метнулся в сторону засады, этим и спасся. Бодров под шум ветра и идущих по сухой траве людей быстро пошел на четвереньках встречным маршрутом. Вжался в расщелину, притих, когда поравнялся с теми, кто был наверху. Едва они прошли десяток метров, остановились.
— Тут я слышал шум.
— Лезь, проверяй.
— Тебе показалось, не мне.
— Хорошо. Я буду идти по низу, ты по верху. Никто от нас не уйдет.
Тут же послышался глухой шум — спрыгнул с обрыва человек. С замершим дыханием, готовый к обороне, Сергей неожиданно оказался за спиной появившегося в овраге человека. Его фигура четко выделялась на фоне звездного неба.
— Стой! — крикнул Сергей. — Стрелять буду!
Темная фигура крутнулась, не видя противника, полоснула автоматной очередью вдоль оврага.