Ваше благородие
Шрифт:
— Но он член ОУН?
— Ну и что? У нас нет материалов о совершенном преступлении в составе этой организации, как и доказательства о принадлежности к ней. Для военного трибунала такие сведения во внимание не принимаются. Пустой звук!
— За что же мне тогда благодарность? — улыбнулся Сергей.
— Забирайте ее обратно как ошибочно объявленную.
— Тоже придумал. Я не такой, чтобы без толку разбрасываться поощрениями. Ваши люди сделали важное дело, поймали двух вербовщиков в УПА с неизвестным прошлым. Бог даст, выведем еще на чистую воду, тогда коньяк за мною.
Каден возвращался в свой кабинет, думая о том, как разговорить Хорька и Неизвестного. Ничего
Оперуполномоченный уселся за свой стол, в задумчивости начал перебирать лежащие перед ним бумаги, не останавливаясь взглядом на их содержании. Зазвонил полевой телефон. В трубке услышал взволнованный голос Сергея Николаевича:
— Немедленно приезжайте. Есть дело особой важности!
— Я же только от вас?!
— За время вашего отсутствия обстановка изменилась. Разговор не телефонный.
— Кого это касается лично? Я бы хотел поразмышлять, пока буду добираться до вас.
— Дело касается ваших подопечных, а в равной степени вас.
— Ого! Заставлю шофера жать до пола на педаль газа!
На этот раз дежурный не просил подождать, а сразу пригласил пройти в кабинет начальника оперативного отделения.
Бодров говорил по телефону, улыбнулся вошедшему сотруднику СМЕРШ, энергичным движением руки показал на стул рядом с собою.
Пока майор слушал невидимого собеседника, Каден осмотрелся. Ничего примечательного в кабинете земляка не обнаружил, лишь на настольном стекле лежал раскрытый треугольник письма.
Наконец хозяин кабинета отодвинул от себя аппарат, не обращая внимания на посетителя, взял письмо, нашел нужное место, красным карандашом сделал большой овал на одной из страниц.
— Читайте! Другие места для вас интереса не представляют.
— «…Расследованием установил, Никодим, ты его должен помнить, по кличке Кривой, оказался организатором похищения хлеба на току в Горшовке. Дело делал чужими руками. Но не это главное. Удалось выяснить, что какой-то Кривой со своими дружками Хорьком и Неизвестным служили в Украинской вспомогательной полиции, находились в Сталинграде во время оккупации Дар-горы, занимались поиском и расстрелом евреев, скрывавшихся у местных жителей, раненых красноармейцев. Этот факт подтверждает УНКГБ по Сталинградской области. Не исключено, что тот Кривой и наш Никодим — одно и тоже лицо. Пока материалы у меня, но, возможно, вместе с Кривым их заберут в Сталинград. Кто такие Хорек и Неизвестный, мне установить не удалось. Нет о них достоверных сведений и в УНКГБ…»
— Сергей Николаевич, у вас есть нож?
— Что?
— Возьму в зубы и лезгинку спляшу перед вами и вашим братом. У меня есть помощник, грузин. Так вот, стоит произойти какому-то важному событию, радующему душу, он тут же отмечает его подобным образом. Честно говоря, я даже не соображу сразу, что мне делать в сложившейся ситуации. Уж очень просто оказалось открыть заветный ларчик.
— Могу рассказать, как бы я поступил на вашем месте.
— Даже любопытно и весьма важно.
— Через фронтовое управление СМЕРШ обратился бы в Сталинградское УНКГБ, чтобы оно разрешило нам взять Кривого сюда для продолжения расследования, учитывая, что два предполагаемых фигуранта, указанных Никодимом, находятся здесь.
— Слишком сложно.
— Будет проще, если Хорька с Неизвестным
— Начальству лезть на глаза не хочется.
— Ничего не потеряете, а приобрести можете многое.
В последующие два дня Каден носился по кабинетам. Он добился аудиенции у начальника контрразведки СМЕРШ армии, сумел убедить его в необходимости передачи для собственного расследования материалов на задержанного Оатуринскими милиционерами Кривого, подозреваемого в I яжких преступлениях совместно с Хорьком и Неизвестным. Руководитель армейской контрразведки сумел заинтересовать делом своего фронтового начальника, однако ют предупредил, что вопрос доставки задержанного из Сталинградской области ляжет на плечи армейской СМЕРШ. Тем не менее управление контрразведки 3-го Украинского фронта выделило в распоряжение старшего лейтенанта Кадена приспособленную для конвоирования арестованных автомашину М-1. Модернизация ее заключалась в том, что левую заднюю дверку «эмки» изнутри нельзя было открыть, а три остальные могли закрываться снаружи. К концу второго дня черный «воронок», как называли такие автомашины в народе, стоял перед окнами кабинета Бодрова.
Вошел Каден. По его улыбающемуся лицу Сергей определил, что какой-то успех наметился.
— Посмотрите в окно, что видите?
— Мрачного вида «эмку».
— Зря вы на нее так. Хорошая теплая машина. Завтра еще до рассвета на этой «мрачной» еду в Батурино.
— Ого! Это здорово! Добился?
— Как видите. Если пожелаете, могу довезти подарки родственникам.
— Пожелаю, безусловно, пожелаю. К какому времени их надо подготовить?
— В три ночи выезжаю, перед этим заскочу.
С помощью отца и Боткина посылка — туго набитый вещевой мешок — к назначенному времени была готова.
— Будешь у матери, посмотри на сына, расскажешь потом, какой он сейчас. Вадиму привет и его жене.
— Вадиму я везу подарок.
Каден достал из внутреннего кармана шинели маленький никелированный браунинг. На тыльной стороне рукоятки было выгравировано: «Вадиму Бодрову от СМЕРШ 8-й гв. А».
Намеченным по карте маршрутом Днепропетровск, Барвенково, Купянск, Поворино и далее на Сталинград «воронок» глубокой зимней ночью выехал в Батурино. В качестве охранника был взят второй водитель, потому машина без длительных остановок по грейдеру вдоль железнодорожного полотна быстро катила к намеченной цели. Первая заминка вышла на переправе через Днепр. Шла воинская колонна, втиснуться в нее и попасть на наплавной мост не под силу генералу, не то что старшему лейтенанту. Помощник коменданта, капитан, не стал смотреть в темноте на документы. «Ждите очереди». Верхушки ближних деревьев уже начали просматриваться на фоне светлеющего неба. Каден чертыхался, что забыл взять фонарик. Заметно морозило, на небе ни облачка, а это предвещало погожий день, который надо было максимально использовать.
Вновь пришлось обращаться к заместителю коменданта.
— Вы знаете, что такое СМЕРШ?
— Слышал. Не мешайте.
— Что бывает за срыв оперативного задания, в курсе? У меня есть одно свободное место в «воронке», можете на нем оказаться. Доложите коменданту.
— Покажите маршрутный лист и ваше удостоверение.
Подошел пожилой майор с вислыми, как у запорожских казаков, усами, посветил фонариком. Грозная аббревиатура СМЕРШ на штампе путевого листа и ярко-красное удостоверение личности старшего лейтенанта сразу же возымели действие. Майор оттер капитана в сторону.